Просил?
– Просил.
– А ты?
– А я поступил, как последняя сволочь.
– Как две сволочи. Первый раз, когда Товариани в лапти обул, а второй раз, когда Катерину…
– Па, я люблю ее.
– Я тебе уже объяснял, что любить и тащить в постель – это разные вещи.
– У тебя почему-то эти вещи сходятся.
– Далеко не всегда. А если она забеременеет?
– Я не пойму, ты что, боишься того, что у нее не такие упакованные родители, как ты?
– Ума у тебя, сынок, гораздо меньше, чем я надеялся! Ей еще семнадцати нет. Тебе тоже. Я не говорю уже о том, что потом детей нужно воспитывать. Ей в таком возрасте рожать совсем нежелательно. Рано еще.
– В конце концов, можно и аборт сделать, – робко заметил Алик.
– Что?! – Владислав крепко взял Алика за плечо и посмотрел ему в глаза. – Не дай бог что-либо подобное я услышу, или ты ее обидишь, я тебя по стенке размажу! Ты понял?!
– Па, ну Зое же было семнадцать лет…
– А ты по случаю спроси у нее, как ей хорошо было.
– Может еще ничего и не случится.
– Так, Александр, я тебя предупредил. Потом не обижайся. Да, завтра перед Геной извинись и больше таких номеров не отмачивай, – он отпустил плечо сына и лег на место.
– Ты извини, па, я не думал, что все так получится… Честно сказать, я слышал, когда он в первый раз приезжал, но мы с Катей решили не светиться.
– Ладно, все, закончили. Не заводи меня.
– А Ника что, сегодня снова у родителей ночует?
– Ушла Ника, – Владислав закрыл глаза.
– Как ушла? Почему?
– Алик, оставь меня в покое. Потом поговорим. Мне и без того паскудно… Иди, позвони кому-нибудь, уроки узнай и садись заниматься, – попросил он.
– Ты в порядке?
– В порядке. Иди.
Алик ушел. Владислав уткнулся лицом в подушку. Ему хотелось плакать, но плакать он не мог, не умел…
Глава 16
Ника проснулась среди ночи от острого чувства одиночества. Сегодня прошла неделя с того момента, как она ушла от Владислава. В последний раз он звонил три дня назад, когда вернулся из Швеции. Она не подошла к телефону, и с Владиславом разговаривала мать. Потом мать и отец снова убеждали ее в том, что она не права. Все закончилось очередными слезами и обидами на родителей. Когда она попыталась посоветоваться по этому поводу с Ритой, та просто покрутила пальцем у виска и сказала:
– Никуля, ты шизуешь непонятно почему. Сама себе приключений ищешь.
И вдруг сегодня она проснулась от одиночества. От такого же, какое уже однажды было. Ника расплакалась…
Больше всего ей сейчас хотелось позвонить Владиславу, попросить прощения и вернуться к нему.
Утром она набрала его номер, но дома никого не оказалось. Тогда Ника позвонила в офис. В его кабинете тоже никто не отвечал. Она тяжело вздохнула и решила не звонить на сотовый, почему-то уверенная, что ей тоже никто не ответит. Она поехала в университет. Весь день в голову лезли всякие скверные мысли о том, что Владислав мог заболеть или с ним что-нибудь могло случиться. Ника надеялась, что спросит о нем у Эрика, когда после занятий он приедет за Ритой, но, как назло, Риты сегодня почему-то не было.
Когда она вернулась, мать уже была дома. Ника сняла ботинки и, на ходу снимая плащ, спросила у матери:
– Мам, Влад не звонил?
– Нет, – мать удивленно посмотрела на нее. – Должен был позвонить?
– Он ведь звонил каждый день, – Ника пошла в свою комнату.
– Позвони ты ему.
– Я звонила. Его нет дома. В офисе тоже нет.
– Может, по делам уехал?
– Может, – кивнула Ника. – Если позвонит, позови меня.
– Хорошо, – обрадовалась мать.
