– Завтра. Мы всё тебе объясним завтра.
Неля Викторовна осталась с ним в комнате. Алик закрыл глаза и сделал вид, что спит, а сам прислушивался к тому, что негромко говорят взрослые:
– Леша, – это был голос Дана, – только не надо меня пытаться успокоить. Я прекрасно понимаю, что теперь будет. Ты не забывай, что у меня врачебного стажа больше, чем ты прожил.
– Дядя, давай определимся, что делать будем, – сказал дядя Костя. – Дининых родственников уже нашли?
– У неё нет никого, кроме двоюродной сестры. Хоронить её будем мы. Не знаю, кто её мужу бывшему скажет.
– А сестра где?
– В Днепропетровске, в командировке. Ей позвонили уже. Завтра приедет, – это был голос Ильи.
– Её тоже в холодильник положили?
– Да, конечно. Жарко ведь.
– Дядя, и всё-таки, что делать будем? Последнее слово за тобой, – снова спросил дядя Костя.
Повисла долгая пауза. Неля Викторовна тоже, по-видимому, слышала этот разговор, и тихонько заплакала. Наконец севшим до неузнаваемости голосом Дан ответил:
– Ждем двое суток. Им теперь спешить некуда. Или… в общем…
– Возможно, двое суток ждать и не придется, – это мрачно сказал Илья.
– Всё, ребята, – сказал Дан, – сейчас расходимся. Я – в больницу, вы – по домам. Зоя, я тебя подвезу.
– Давай я лучше отвезу, – сказал дядя Костя.
– Хорошо.
– Дан Саныч, – спросила Зоя, – может, я Алика заберу? Или останусь?
– Нет, – твердо ответил Дан. – Алик останется со мной в любом случае. Спасибо, что сегодня осталась.
– Можно я завтра приеду?
– Да, конечно.
Алик понял, что Дины тоже больше нет. Дан заглянул в комнату, Неля Викторовна подошла к нему и они о чем-то пошептались. Мужчины уехали. Неля Викторовна вернулась к Алику. Он сел в кровати и спросил:
– Бабушка, Дину тоже убили?
– Да, малыш, – Неля Викторовна обняла его и прижала к себе.
– За что их убили, бабушка?
– Не знаю, маленький.
– Папу тоже хотели убить?
– Да. Но папа жив. Он в больнице. Дедушка поехал к нему. Попробуй уснуть, Алинька. Ты сегодня сильно испугался и теперь тебе нужно отдохнуть.
Алик лег на место и, как ни странно, быстро уснул. Проснулся он оттого, что кто-то очень осторожно, чуть ощутимо, коснулся его щеки. Алик открыл глаза. В комнате было почти темно. Только через неплотно зашторенное окно пробивалась полоска призрачного света фонаря с улицы. На краю кровати рядом с Аликом сидел Валентин. Казалось, будто от него исходит слабый свет. Алик очень четко видел его лицо, даже видно было, что глаза у него голубые. На нем была та же рубашка, в которой видел его Алик, но совершенно чистая, не в крови. Валентин улыбнулся и ещё раз коснулся щеки Алика кончиками пальцев. Это прикосновение было как дуновение ветерка. Алик сел и удивленно посмотрел на него.
– Валик?
– Да, Алена, это я, – ответил Валентин. Голос у него был очень тихий, но Алик отлично слышал каждое слово.
– Ты не умер? – обрадовался Алик.
– Умер, Алинька. Но ты не бойся меня. Мне просто нужно поговорить с тобой. Я не успел этого сделать.
– Я не боюсь, – Алик действительно не боялся. – А папа?
– Папа сейчас в больнице. Ему очень плохо, но ты не бойся, всё будет нормально, но, возможно не очень скоро.
– Папе больно?
– Нет. Всем кажется, что он ничего не чувствует, не видит и не слышит. Так будет ещё некоторое время, а потом он поправится.
– Почему ты умер, Валек?
– Так было нужно, Алинька. Нас с папой двое и всё у нас на двоих. Сейчас на двоих сил у нас не осталось. У папы есть ты и папа должен позаботиться о тебе. Я отдал ему то, что осталось у меня.
– Разве ты не любишь меня, Валек?
