Вечерело. Мерный стук колес навевал дремоту. Владислав отбросил в сторону книгу и закурил. Илья тоже оторвался от чтения и посмотрел на него. Владислав сидел, откинувшись на спинку дивана. Рубашка была расстегнута до половины и на груди, чуть пониже довольно массивной цепочки с крестом, была видна свежая царапина.
– Что это у тебя такое? – улыбаясь, спросил Илья.
– Где? – не понял Владислав.
– На груди. Полоска красная.
– А, это, – равнодушно произнес Владислав, – крестом поцарапался.
– Ну, ну, – Илья улыбнулся, – или поцарапали.
– Илюша, меня терзают смутные сомнения, что у вас с Людмилой благопристойного супружеского прощания не было.
– Было. Зато и ты время не терял зря.
– А что ж мне его терять было?
– Оно ж и видно, – Илья сделал постное лицо. – Всю ночь своей киске рассказывал о морали.
– Илья Григорьевич, вы что-то слишком любопытны стали, – он потушил окурок. – Мне, вроде бы, с будущей женой и можно.
– Скоро вы, наконец, поженитесь?
– Вернусь и, скорей всего, уговорю её.
– А что вы тянете?
– Понимаешь, Илюша, она всё время боится, что не я в ней разочаруюсь. Я в ней не разочаруюсь и, если она меня, не дай Бог, бросит, свихнусь.
– Не хотелось бы, – Илья посмотрел на часы. – Ужинать пойдем?
– Да, пожалуй, пора. Я спать хочу ужасно. Глаза, как песком засыпанные.
– Ты сегодня ночью спал?
– Часа два спал. Завтра утром ещё раз нужно документы просмотреть будет. Эрик вроде бы всё правильно сделал, но лучше перестраховаться, – он встал, застегнул рубашку, завязал галстук и одел пиджак. – Ну, что, идем?
– Да, я готов, – Илья встал и потянулся. – Всё в поездах хорошо. Одно плохо – спать хочется все время.
– Можем назад полететь самолетом. Только, как всегда в последний момент возникнут заморочки с погодой, потом ты всю дорогу будешь хвастаться харчами, а у меня сердчишко начнет на посадке пошаливать.
– Не хочу. Когда ещё будет столько времени, что бы выспаться?
– И то, правда. Хотя я выспался на десять лет вперед, пока по больницам валялся.
– Что это ты вспомнил? – они вошли в вагон-ресторан и сели за свободный столик.
– Так, к слову пришлось. Сам не знаю почему. Да, давай сразу завтрак в постель закажем. Не охота мне утром сюда тащиться.
После ужина они вернулись в купе. Владислав уснул, как только коснулся щекой подушки. Илья же, не смотря на то, что очень хотел спать, уснуть не мог. Он сел и закурил. В слабом свете лампочки лицо лежащего напротив Владислава казалось неестественно бледным. Илья посмотрел на свои руки. В этом свете они были такими же бледными. Он снова перевел взгляд на Владислава. Неожиданно он задумался, как давно знает Владислава, и сколько за это время изменилось…
Глава 52
…Знакомство их началось тридцать два года назад. Тогда же они стали друзьями «не разлей вода». В первом классе спецшколы с английским уклоном они с первого дня стали неразлучны – близнецы Влад и Валик Вансовичи, и он, Илья Ярошенко. С первого дня у них нашлось много общих интересов и чем дальше, тем этих интересов становилось больше. Мешало Илье только одно – он был очень болезненным ребенком. Когда болел и оставался один дома, Илья чувствовал себя очень одиноко. Родители уходили на работу, бабушка в магазин за покупками, а он мог подолгу сидеть у окна и смотреть на улицу. В один из таких дней, глядя в окно, он увидел идущих Влада и Валика. Братья всегда были неразлучны. Илья почувствовал себя ещё более одиноким, чем обычно, и даже заплакал от обиды. В дверь позвонили. Вытирая на ходу слезы, Илья побежал открывать. На пороге стояли близнецы.
– Привет, – сказал Валик. Каким-то непонятным чутьем Илья научился их различать. – Мы твоего телефона не знали и решили к тебе зайти. У деда здесь рядом дела, а у нас есть полчаса времени. Всё равно со взрослыми скучно.
– Проходите! – обрадовался Илья.
– Ты что, ревешь? – спросил Влад.
– Нет, это что-то в глаз попало.
– Болеешь?
– Болею. У меня бронхит. Это не заразно.
– Это мы знаем, – тоном знатока сказал Валик. – Это когда кашляют. У нас все врачи.
Полчаса они просидели на диване, болтая ногами и рассказывая о новостях в классе. Уходя, Влад и Валик узнали у Ильи номер телефона, и с того дня стали звонить каждый вечер, если он болел.
