вспомнил сегодняшнее утро, представил себя на фоне Вики и снова показался себе рядом с ней чем-то неуместным. И, самое главное, не стоило себя обнадеживать, что у такой девушки никого нет, а, если и нет, что она может обратить на него внимание. Скорей всего, это была чуть ли не единственная их встреча. Кроме того, если вспомнить, что говорила Лолита по поводу… Снова Лолита! Воспоминания о её словах становилось похожими на проклятье. С чем бы он не столкнулся, во всем Лолита находила изъян! Главный изъян был в нем самом. Дмитрий чуть зубами не скрипнул, настолько болезненны были воспоминания.
Он пришел в комнату, где, поджав ноги, в глубоком кресле сидела Вика. На журнальном столике аккуратными стопочками были разложены фотографии. Вика улыбнулась:
– Ты переодевал рубашку так долго, что я собралась идти за тобой.
– Извини, завозился. Хочешь, музыку послушаем или посмотрим что-нибудь?
– Давай обойдемся музыкой.
– Только у меня никакой попсы не осталось. Жена всё забрала. Она любительница.
– А что у тебя есть? Только не говори, что рэп. Я, когда убирала, ничего подобного не видела.
– То, что она не любила. Посмотри.
Я чуть-чуть успела посмотреть. То, что нужно. Кажется, там «БГ»[1] есть.
– Да.
Дмитрий нашел нужный диск, вставил его в проигрыватель. Он придвинул кресло и сел рядом с Викой. Она уже не выглядела такой подавленной.
– Дима, а можно я к тебе с вопросами попристаю? – Вика улыбнулась чуть лукаво.
– Можно. И на какую тему будут вопросы?
– А, на всякие. Я здесь, когда твои фотографии разбирала, вся на любопытство извелась.
– Начинай, – разрешил Дмитрий.
– Истинно, Ханская милость в ответе, – Вика тонко улыбнулась. – Ты оправдываешь приставку Хан к имени.
– О, ты даже это знаешь! – Дмитрий рассмеялся. – И кто доложил?
– Только без последствий.
– Конечно. Какие могут быть последствия, если Димой-Ханом или просто Ханом меня называют чаще, чем Димычем или Димой? Так кто это меня обласкал?
– Маринка. Ещё вчера вечером, когда вы втроем в «Саламандру» приехали. У тебя эта приставка от фамилии или от внешности?
– От фамилии. Почему ты про внешность спросила?
– Да она у тебя, не совсем славянская. А точнее, совсем не славянская. И фамилия тоже. Ты кто по национальности?
– Вероисповедание тебя тоже интересует? – он улыбнулся.
– Можно, если таковое имеется.
– Дай посчитаю, процентное соотношение кровей…. – он задумался. – Ну, дед мой жил в Крыму, а до этого с гор спустился, как говорят теперь, лицо кавказской национальности. Кстати, был рьяным мусульманином. Одна четверть. Бабушка – гречанка из Приазовья. Ещё одна четверть. Отец уже неизвестной национальности получился. Мать из Полтавы. Насколько я могу судить по фотографиям, типичная для центральной Украины внешность. Ещё четверть. В общем, всего намешано, четко определить трудно. Раньше писался украинцем, что при моей внешности и фамилии звучало довольно забавно. Хорошо, что теперь в паспортах графу убрали. По вероисповеданию – православный.
– Жаль, что не мусульманин, – Вика снова лукаво улыбнулась.
– Интересно, почему же?
– Ну, мало ли? Вчера я тебе кое-чего наобещала. Вдруг задумаю исполнить. У меня, видишь ли, обрезанных ещё не было.
– Вика, – Дмитрий склонился к ней и таинственным полушепотом сказал, – даже, учитывая то, что ты мне очень нравишься, и, если нечто подобное случиться, я обрезания делать не стану.
– А почему? – таким же полушепотом спросила Вика, стараясь не рассмеяться.
– Знаешь, детям в младенчестве делают, так они потом год не ходят. А вдруг и я так? – он тоже еле сдерживал смех. – А у меня дела.
– Ты прав, Димочка, не стоит так рисковать. А то ещё обрезание с кастрацией перепутают.
– За что так жестоко? – он не выдержал и рассмеялся. – Для поющего мальчика я староват и крупноват.
– Староват, действительно. А то мы бы тебя за акселерата выдали. Концерты давали бы не без успеха.
– Вика, если бы я всё-таки сделал обрезание, то тебе пришлось бы надеть чадру. Мусульманство, так мусульманство.
– А обращаться к тебе «мой господин»?
– Наверное. А потом бы меня на гарем потянуло. Правда, тебя бы я назначил любимой женой… – он на секунду осекся и добавил, стараясь удержать улыбку. – Лучше наложницей. Я уже был женат.
– Что, от слова «жена» коробит? – Вика перестала улыбаться.
– Какая разница? Пока что я не женат, и жениться ещё не тянет, – в его взгляде мелькнула тоска. Он больше не улыбался.
– Ну, вот, испортила тебе настроение, – она с сожалением вздохнула.
– Ты ничего не испортила. В своих неприятностях виноват только я сам и вряд ли кто-то уверит меня в обратном. Только давай об этом не будем.
– Одно слово, – Вика внимательно взглянула в его глаза. – В них будешь виноват только ты, пока ты сам будешь в это верить. Смотри на вещи проще.
– Спасибо. Ты говоришь, как Егор и Николай. Но о моих неприятностях это было последнее слово, – он откинулся в кресле, не торопясь, закурил. Лицо его было совершенно спокойным, глаза усталыми. – Расскажи ты что-нибудь забавное. Твоя очередь.
– Дима, может быть… – Вика растерялась. – Может быть, я всё же пойду?
– Ты же пообещала остаться, – взгляд Дмитрия снова стал напряженным.
– Да, но… я, наверное, задаю не те вопросы и что-то не то говорю…
– Всё нормально. Просто мне сегодня, действительно не хочется говорить о своих неприятностях. С меня хватит нескольких последних дней, включая сегодняшнее утро. Может быть, когда-нибудь потом, я созрею для того, чтобы рассказать о многом. Сейчас я просто к этому не готов. Вот и всё. Спрашивай, что хочешь, только не касайся моей семейной жизни. Договорились?
– Знаешь, я сегодня довольно сильно устала, ещё и расстроилась. Теперь из меня рассказчик вялый, да и вопросы кончились. Всего-то и хватило, что на выяснение национальной принадлежности, вероисповедания и на шутки по поводу обрезания.
– Обиделась? – он внимательно посмотрел на Вику.
– Ни капельки. Действительно устала. Спина, как деревянная, – она поморщилась.
– Давай так сделаем, – предложил Дмитрий, погасив в пепельнице недокуренную сигарету, – сейчас тебя отправим в ванну, ты там поплаваешь, я тебе сделаю массаж и уложу спать. Идет?
– Какой массаж? – не поняла Вика.
– Обычный, напряжение снять. Могу только спины, могу руки и ноги добавить. Завтра утром встанешь как новенькая. Думаю, я ещё не всё забыл. Согласна?
– Согласна, – неуверенно ответила Вика.
– Тебе ванну набрать?
– Если можно то с пеной. В той ванной, где сегодня утром было всё в порядке, была миндальная пенка.
– По-моему, тебе миндаль очень подойдет, – Дмитрий поднялся.
– Дима, а почему ты вчера вечером в ресторане попросил меня встать, перед тем, как сказал, сколько водки нам принести? – она попыталась улыбнуться.
– Прикинул, сколько тебе нужно, исходя из весовой категории, чтобы дойти до полной кондиции. Где-то двести пятьдесят – триста. Мне около полулитра или трех четвертей, потому что есть я вчера вообще не
