туда, где я мог принести пользу. Этим ты способствовала моему исцелению. Исцелено не тело – ему уже не помочь, – но душа, избавившаяся от прежних страхов и снова готовая нести огромную ответственность. Только теперь я чувствую себя способным возглавить клан.
– Но я прогнала тебя! – Ариэлла сгорала от стыда. – Ты так сильно преобразился, а я по-прежнему не видела ничего, кроме твоих слабостей…
– Ты не могла позволить себе поверить в то, что я подхожу для роли лэрда твоего клана. Во всяком случае, открыто поверить. Но иногда чистые порывы сердца выдают наши сокровенные чувства.
Взгляд Ариэллы упал на меч, лежавший на земле. Наконец-то она все поняла! Гнев и гнет ответственности не позволяли ей осознать, что Малькольм достоин меча. Однако то, что оставалось неподвластно уму, чувствовало сердце.
– Я люблю тебя больше жизни, Ариэлла, – взволнованно прошептал он. – Если позволишь, я возглавлю твой клан, не пожалею ради него сил и способностей и не посрамлю гордое имя Маккендриков. Обладая мечом, я никогда не забуду о чести, справедливости, сострадании и, не страшась смерти, спасу любого Маккендрика. Я сделаю все это и гораздо больше, несмотря на все свои недуги и недостатки. – Он нежно поцеловал руку девушки и крепко прижал ее к своей груди. – Ради тебя.
Под ее ладонью громко и размеренно билось его сердце. Радость, захлестнувшая Ариэллу, победила ее страх и угрызения совести. Она обняла Малькольма, прижалась к его губам, словно желая выпить его до дна, почерпнуть в нем силу и нежность и наградить его своей любовью, которую не могла и не хотела больше скрывать. Она гладила Малькольма по плечам и спине, желая добраться до его пылающего тела. Когда Ариэлла ненароком дотронулась до его раненой руки, он застонал.
– Больно? – испугалась она.
– Пустяки, просто царапина, – отмахнулся Малькольм. Он привлек девушку к себе и начал целовать ее шею.
– Надо вернуться в замок. Там я займусь твоей раной, – прошептала Ариэлла, запуская пальцы в его темные волосы.
– Надо, – согласился он, расстегивая пряжку на ее плаще. – Только там слишком многолюдно. – Плащ упал на землю, и она осталась в одном тонком платье.
– Не сомневаюсь, что клан окажет тебе восторженный прием. – У Ариэллы перехватило дыхание, когда он поцеловал ее грудь. – Грэм и Рамси наверняка уже разучивают новую мелодию на волынках, Энгус и Дугалд сочинили новые стихи…
Малькольм припал к ее шее и застонал.
– Но сначала нам следует отдохнуть, – сказала Ариэлла, задыхаясь от радости. Поднявшись, она повела его с поляны в изумрудно-золотистый лес, уже залитый солнцем.
Их ждало ложе из папоротников под густой кроной дерева. На пахучей постели играли желтые солнечные блики. Ариэлла бросила на землю плащ, прижалась к Малькольму всем телом и поцеловала его. Он стянул с нее платье, опустил ее на мягкую постель и придавил своей тяжестью. Ариэлле передавались его сила, желание, восторг. От поцелуев и ласк Малькольма она запылала и более не желала ничего в целом свете, кроме него.
– Ариэлла… – услышала она шепот Малькольма. Он вглядывался в нее так пристально, словно ему навстречу распахнулась душа девушки. Она провела пальцами по его рту, по небритой щеке.
– Я люблю тебя, Макфейн. – Ариэлла улыбнулась. – А может, мне отныне следует называть тебя Маккендриком?
– К чему такие церемонии? – Он осыпал поцелуями ее глаза и нос, потом тоже улыбнулся. – Я согласен на милорда. – С этими словами он погрузился в нее, слившись с Ариэллой в единое целое.
Она издала восторженный крик. Малькольм смеялся и нежно целовал ее, упиваясь своей новой силой. Над ними сияло солнце.
Notes
