4
КАРЕЛ И МАДАМ ЛОНГСТАФ ПОЮТ «РАНЧЕРАС»[56]
По адресу Кордеритос, 29, неподалеку от Maласаньи, есть маленький бар, который называется «Хуанита Банана». Сюда захаживают поклонники жарких латиноамериканских ритмов. Ближе к ночи здесь собираются неофиты – непритязательные любители мелодий в
Vacilon, que rico vacilon,
Cha-cha-cha, que rico cha-cha-cha…
А когда завсегдатаи расходятся, в баре как по волшебству возникает совершенно иная, тайная, избранная публика. Зал преображается. Исчезают красные подушки, воздух затуманивается, словно кто-то специально выдувает из-за дверных штор клубы сигарного дыма. Вместо молодых красивых официантов и официанток сцену занимают следующие персонажи: Рене, Гладис и братья Гутьеррес.
Первым приходит кубинец Рене; у него черное широкое лицо с приплюснутым коротким носом. Рене – бармен, не имеющий равных в приготовлении «дайкири», и специалист по необыкновенным лекарственным отварам «конго» из растения семейства kolele batama pimpf (или просто кунжута, для непосвященных), которое, как известно, при добавлении в кофе усиливает половое влечение, а также весьма эффективно успокаивает приступы астмы.
Далее появляется Гладис. В ее обязанности входит обслуживание столиков с наивозможной быстротой при девяноста семи килограммах колыхающейся колумбийской плоти (впрочем, танцуя под «соны» маэстро Эскалоны, она превращается в проворную девушку). Следом подтягиваются братья-близнецы Гутьеррес, неразличимые и неразлучимые виртуозы-музыканты, играющие на всех возможных инструментах, начиная с кубинских кахона, бонго и аккордеона «гуахиро», продолжая, естественно, гитарой и мексиканской трубой и заканчивая кеной, имеющей ограниченное применение в «Хуаните Банане», поскольку используется в основном для исполнения музыки в афроамериканских ритмах.
Именно к этому замечательному бару направились той ночью два человека, понимающие толк в настоящей музыке в стиле «латина» и желающие отдохнуть от дневной рутины, расслабившись под песни в исполнении братьев Гутьеррес и своем собственном.
Вот они приближаются к бару. Один идет по тротуару слева, засунув руки в карманы и насвистывая какой-то веселый мотивчик. Другая движется по тротуару справа, прячась от любопытных глаз под меховым манто. Они одновременно достигают входной двери:
– Пхошу вас, пхоходите.
– Ну уж нет, сеньора, только этого недоставало, проходите вы, пожалуйста!
Входит мадам Лонгстаф. Входит Карел Плиг, готовый провести бессонную ночь накануне поездки в загородный дом Тельди. Они здороваются с холодной любезностью, как принято между поверхностно знакомыми людьми, например членами религиозной секты или масонской ложи.
Они садятся к стойке (Карел – в левом конце, мадам – в правом), заказывают напитки (Карел – «дайкири», мадам – «кайпиринья») и настраиваются на праздник. Они – единственные посетители, и, как обычно в подобных ситуациях, между клиентами и обслуживающим персоналом возникает чувство товарищества и братства. После трех «кайпиринья» Рене сидит перед стойкой рядом с мадам Лонгстаф, а Гладис и Карел танцуют под мелодию песни «Снежный ком», которая в интерпретации братьев Гутьеррес звучит одновременно и ритмично, и очень лирично, приводя ясновидящую .в полный восторг. Музыка закончилась, мадам Лонгстаф спросила у Карела, как его зовут, и тот представился. Она пригласила его составить ей компанию и отведать напиток ее родины Бразилии.
Налиток называется кашаса[60]. Попробуй, читатель, и ты почувствуешь, как мелодии у тебя зазвучат совсем по-другому, гораздо лучше.
Карел убедился в чудодейственном влиянии напитка на вокальные способности: не прошло и пяти минут, как его дуэт с мадам Лонгстаф оказался в центре восхищенного внимания персонала «Хуаниты Бананы». Мадам восседала на высоком стуле перед стойкой, Карел, тоже на стуле, покашливал рядом с ней, прочищая горло, чтобы спеть с чувством.
Случись Нестору Чаффино наблюдать эту идиллию, он, несомненно, нашел бы еще один аргумент в пользу своей теории о том, что случайности при наличии свидетеля, знающего об их взаимосвязях, становятся закономерностями. Карел и мадам Лонгстаф провели незабываемую ночь, исполняя дуэтом популярные песни «Аврора», «Мне пришлось проиграть», «В этом явился Фидель», а также «Девушка из Ипанимы» en brasilero[61]. Поскольку они ничего не знали друг о друге, им и в голову не пришло, что их связывают общие знакомые. Даже могучие паранормальные способности мадам не сработали. А ведь она, продолжательница дел лесных бирнамских ведьм, запросто могла предупредить Карела насчет завтрашних событий в доме Тельди, сказать о неминуемой гибели Нестора. И еще она могла сообщить о необычных обстоятельствах, при которых повар умрет, хотя бы повторить прорицание, произнесенное в тот вечер, когда Нестор и Карлос пришли к ней: повару нечего бояться до тех пор, пока не выступят против него четыре «т». Да, все это мадам могла сделать, например, когда объясняла Карелу Плигу, как приготовить в эфирной среде смесь сверхъестественных сил и маленьких подлостей. Но Лонгстаф промолчала; может быть, она была слишком занята, разучивая с юношей красивую песенку, исполняемую Пакитой ла дель Баррио, которую очень хорошо петь именно на два голоса.
Конечно, зная о таланте мадам Лонгстаф и ее специфическом чувстве юмора, легко предположить, что она действительно пыталась намекнуть молодому человеку о чем-то. Однако что толку! Любые предположения повиснут в воздухе «Хуаниты Бананы» также, как до нынешнего дня плавают там звуки песни – не кубинской, не бразильской, а мексиканской, – они исполнили ее дуэтом, обнявшись, голосами, надломленными из-за выпитой кашасы, Потому что под аккомпанемент братьев Гутьеррес (один на гитаре, другой на пианино) Марлена Лонгстаф заставила Карела повторить целых три раза слова припева
