утреннем свете белизной зубов. — Насколько я помню, миссис Вульф, каждый раз, когда я пытался игнорировать вас и удалить из своей жизни, вам без особого труда удавалось найти дорогу обратно.
Брейдер говорил шутливым тоном, но Джулия восприняла обвинение всерьез. Опасаясь, что на лице, как в зеркале, отразятся все мысли, она отвернула от него голову.
— Когда ты говоришь так…
— Джулия. — В голосе зазвучали серьезные нотки. — Я говорю чистую правду. Я действительно не собирался иметь с тобой никаких дел.
Она, казалось, оцепенела.
— И ты раскаиваешься в случившемся?
— Нет, — уверенно ответил муж, напоминая о словах, сказанных прошлой ночью. Он несколько мгновений помолчал. — А ты раскаиваешься? — тем же серьезным тоном спросил он.
Только если ты откажешься от меня, захотелось сказать Джулии. Но она вовремя подавила порыв и не высказала мысли вслух. Только повернулась к Брейдеру и прошептала:
— Во мне нет ни капли раскаяния.
Брейдер склонился к ней и страстно поцеловал. Джулия ответила на поцелуй. Ее охватило дикое желание приковать его к себе на всю оставшуюся жизнь. Рядом с ним она не побоялась бы повернуться спиной к обществу и ко всему безжалостному миру, который отверг ее. Но она никогда не посмеет признаться перед ним в своих страхах, подумала Джулия.
Игриво стягивая с нее простыню, Брейдер вытянулся на постели и торжественно заявил:
— А теперь приступим к нашим урокам верховой езды.
Она глянула на него из-под опущенных ресниц и возмутилась не на шутку.
— Уроки верховой езды? Но, Брейдер, сейчас я не собираюсь покидать эту уютную комнату, чтобы учить тебя ездить верхом! — Желая подчеркнуть, чем именно она собирается заняться в настоящий момент, Джулия медленно отбросила простыню с груди. Пораженная собственной дерзостью, она почувствовала, как краска заливает лицо.
Брейдер проводил взглядом медленно сползающее вниз покрывало и улыбнулся.
— Ты все схватываешь на лету, любовь моя.
Джулия прикинулась святой наивностью.
— Разве это плохо, дорогой?
Лицо Брейдера расплылось в широкой улыбке.
— Это замечательно, именно поэтому я уверен, что наши уроки верховой езды будут крайне интересными.
Джулия с подозрением приподняла бровь.
— Брейдер, а на чем же ты собираешься ездить верхом?
С загадочной усмешкой он ответил:
— Иди ко мне — и я покажу.
Весь день они не покидали спальню. Следующий день тоже.
Жизнь Джулии, казалось, начала вращаться вокруг Брейдера и хитросплетения ощущений, которые он пробудил в ней. Находясь в его объятиях, она чувствовала себя как за каменной стеной. Когда утром она, наконец, ступила за порог спальни, ей показалось, что она входит в совершенно другой мир, в мир, не похожий на райское убежище, которое они с Брейдером создали.
Следующие три недели были самыми счастливыми в жизни Джулии. Брейдер сократил до минимума число встреч. И даже передал часть обязанностей в руки Хардвелла. Он уже начал подумывать о том, чтобы нанять еще одного секретаря.
В один из дней, разглядывая образцы тканей для убранства комнат, Джулия внезапно почувствовала присутствие мужа в зале. Она оглянулась. На пороге действительно стоял Брейдер, прислонившись плечом к дверному косяку.
Он улыбался.
— Тебе что-то нужно?
На долю секунды на его лицо набежало мимолетное, едва уловимое выражение опечаленности. Но Брейдер быстро справился с собой и улыбнулся.
— Нет. Я просто зашел посмотреть, как у тебя идут дела.
Джулия подвинулась, освобождая место на диване, и пригласила мужа сесть.
— Мне может пригодиться твой совет. Я сделала удивительное открытие: когда есть все, что душа пожелает, сделать окончательный выбор довольно трудно.
— Джулия, не уверен, что я…
— Садись, — кратко приказала она, смягчив властный тон ласковой улыбкой. Как только он сел, Джулия быстро положила несколько образцов тканей ему на колени.
— Выбери тот, какой тебе нравится больше всего.
— Джулия…
— Выбирай!
Брейдер обреченно вздохнул, смирившись со своей участью.
— Для какой комнаты?
Она бросила на него озорной взгляд.
— Для спальни.
На лице Брейдера появилась широкая, добродушная усмешка.
— Ах, да, это совсем другое дело. В таком случае, мое мнение тебе просто необходимо.
Перебрав несколько образцов, он быстро выбрал один, повернул ткань к свету и, молча кивнув головой в знак одобрения, протянул жене.
Джулия взяла из рук мужа дамастовое[20] полотно голубого цвета.
— Как тебе удалось так быстро сделать выбор? Я уже битый час не могу ни на чем остановиться.
Брейдер наклонился к жене и прошептал:
— Я выбрал этот цвет, потому что он лучше всего, когда ты просыпаешься утром, подходит к твоим глазам.
Джулия осторожно заглянула ему в лицо, чтобы убедиться, не шутит ли он. Но Брейдер был как никогда серьезен. Ни один комплимент никогда не находил такого живого отклика в душе, как сейчас слова мужа.
— Тогда именно эту ткань я и закажу у мануфактурщика, — сказала она, не отрывая глаз от любимого.
Его глаза мгновенно потемнели.
— А ты не можешь придумать лучшего способа отблагодарить меня за комплимент?
Джулия поняла, что ошибки быть не могло и она не ослышалась. Ее пульс учащенно забился в ответ на заманчивое предложение. Но она робко возразила:
— Брейдер, сейчас полдень и…
Он улыбнулся, его губы изогнулись в обворожительной улыбке, от которой сопротивление Джулии всегда таяло.
— …и дверь открыта, — закончила она, затаив дыхание.
Порывистым движением он резко вскочил на ноги, несколькими широкими шагами быстро пересек комнату и закрыл дверь. Навалившись спиной на закрытую дверь, он снова улыбнулся.
— Ну вот она и закрыта. — Он отстранился от двери и направился к Джулии.
Джулия медленно встала, образцы тканей беспорядочно посыпались с ее коленей на пол. Не зная, то ли смеяться, то ли бежать, она робко повторила:
— Брейдер, сейчас только полдень. — Ее сопротивление ослабевало с каждой секундой.
— Я и сам знаю, какое сейчас время дня, — ответил он веско.
Решив подразнить мужа, она ловко увернулась и забежала за диван. Но Брейдер с легкостью поймал ее, и они отдались во власть бешеной, безрассудной страсти прямо на полу, на ворохе образцов тканей.
С этого полудня Джулия обнаружила в себе насущную потребность встречаться с мужем по несколько раз в течение дня, чтобы прикоснуться к нему, поцеловать и услышать звуки его голоса. По ночам же ее
