так, что ее ноги задрались на плечи, выставив напоказ ее неприкрытые прелести, опухшие губы, чавкающие, когда толстый член с силой входил в них, а сама она, отброшенная назад, прогибалась и вздымалась, задыхаясь под его ладонью. Это еще больше обострило ее желание, все ее тело затрепетало от жгучих ощущений, от которых она едва не потеряла сознание, и, почувствовав, что вот-вот взорвется, она полностью потеряла контроль над собой.
А он все азартнее долбил ее, раздвинув до предела ее ноги, удерживая под собой рукой, прижатой к ее губам. По ходу Рашид не переставая повторял:
– Я не поддамся тебе. Я не влюблюсь в тебя. Моя миссия… мой народ… должны быть превыше всего…
Она чувствовала, что Шарлотте нравится слушать эти слова. Слишком уж горячо он пытался убедить себя, обнаруживая скрывающиеся за словами подлинные пылкие чувства. Она с жаром отвечала ему в такт его словам, а неутоленное желание заставляло ее теснее прижиматься к нему. Она бы отдала ему все… отдалась ему вся, без остатка… если бы только это был сам Ройс, напрасно противящийся столь очевидной подлинной любви.
И пока он повторял эти слова, его тело рассказывало другую сказку. Хотя его слова отрицали это, сам он двигался с еще большим пылом, все глубже проникая в нее, добираясь до ее сути, пока его слова не изменились. Из самого нутра у него прорвалось:
– Ты моя… ты слышишь меня? Моя!
Их тела слились в единое целое. Он требовал ее. Любил ее. Пока, стиснув зубы, не испустил примитивный животный рев. Она кончала, он подхватил ее на руки, навалился всем своим весом. Тяжело дыша, прижался к ней влажным горячим телом. Теперь уже сам Ройс, вырвавшись из образа Рашида, нежно, словно драгоценность, целовал ее. Мягко разглаживал ее волосы, будто приводя в порядок после разгрома, учиненного во время предыдущего воплощения.
Онадолго наслаждалась ощущением его близости, потрясенная безмерностью чувств, возникших между ними. Ей не хотелось ничего говорить. Не было сил отпустить его от себя. Она так нежно и сильно его любила, что готова была разрыдаться. Такого она не испытывала никогда в жизни. Ей хотелось, чтобы эта безмолвная близость между ними длилась вечно и чтобы она могла умереть прямо здесь, в его объятиях.
Но стремление узнать возобладало над се умиротворенностью. Она нарушила молчание:
– Ты смог увидеть это?
– Да.
– Что-то произошло между ними, верно? Что-то, что заставило ее сдать его. Ведь она не могла изменить Гибралтару, не так ли?
Он покачал головой.
– Это оказалось слишком важным для нее. И раз уж он не смог убедить ее, ему пришлось сделать следующий шаг. Заманить ее во дворец султана, где ее не защищало то, что она англичанка, а информация могла быть вырвана пытками.
После всех волнений и чувств, пережитых с Рашидом, это неприятно поразило ее. Неужели она ошибалась насчет любви Рашида к Шарлотте? Возможно, она все это сотворила просто из собственного честолюбия? С испугом ожидая ответа, она спросила:
– И он сделал это?
– Я не знаю. Я не могу видеть за пределами этой комнаты.
– Значит, мы должны сами отправиться во дворец и найти выход.
Он умолк, смотря на нее странным опасливым взглядом.
– Любым иностранцам туда вход запрещен.
– Мы найдем выход. Должен же он быть. Я сотни раз уже описывала подобные сцены.
Ройс отодвинулся от нее, слабой рукой утирая лицо. Она уселась, подобрав ноги.
– Ройс, мы можем сделать это. Мы должны совершить это. Я уверена, что ответ находится во дворце султана. Нам нужно узнать его. Я не приемлю «нет».
Он все еще сомневался, измученный, словно боролся с собственным разумом. Она вся исстрадалась от любви к нему. Она обвила его шею руками.
– Ладно, на сегодня довольно. Не думай больше об этом. Утро вечера мудренее.
Она поцеловала его. Успокоила. Снова вовлекла в свои объятия. В твердой уверенности, что ей всегда будет слишком мало его, даже в миллионе будущих жизней.
Глава 5
Настойчивый стук в дверь разбудил Селию. Сопротивляясь, она зарылась головой в подушку и погрузилась в мягкий комфорт постели. Но стук возобновился с удвоенной силой, отрывая от сладкого сна.
Ей вдруг пришло в голову, что это мог быть Ройс. Но к чему такая настойчивость? Закутавшись в атласный халат, полусонная, она заковыляла к двери. Открыв ее, она с удивлением обнаружила миссис Клифтон, костяшки пальцев ее поднятой руки покраснели от стука.
Мэгги Клифтон! В Танжере?
– Похоже, вы не прислушались к моему предупреждению, – произнесла женщина, без приглашения проскользнув за спиной Селии в ее номер.
– Миссис Клифтон, какими судьбами? Который сейчас час?
– Я слышала, что вы отправились сюда. С ним. Я знала, что он что-то замышлял, но не могла представить себе, в чем тут дело. Меня это так встревожило, что вчера вечером я дала телеграмму
