– Конечно, конечно. – Он быстро просмотрел бумагу, поданную женой. Потом оглядел Теодора с головы до ног. Виллеру инстинктивно положил руку на эфес шпаги – пренебрежительно-изучающие взгляды, даже со стороны высокопоставленных особ, он очень не любил. Но герцог явно не желал оскорблять его, всего лишь оценивал. – Рад приветствовать вас в моем доме, шевалье. Камилла наконец-то выбралась в столицу, как мило! И очень вовремя, в ее стиле. Его величество болеет – самое время устраивать балы... Значит, вы начальник ее охраны? Однако, – герцог уставился на искалеченную руку Теодора, – как же вы справляетесь со своими обязанностями?
Вопиющая бесцеремонность, но вызывать на дуэль кузена Камиллы в планы Теодора не входило. Пришлось действовать дипломатическим путем.
– Это большая честь для меня. – Виллеру поклонился. – Я уверяю вас, ваше высочество, мои раны не мешают мне верно и достойно служить госпоже де Ларди.
Герцог покачал головой. Теодор натянуто улыбнулся.
–Я справляюсь, черт тебя подери. Из шкуры своей вылезаю, но справляюсь.
Герцогиня переводил взгляд с него на мужа.
– Камилла никогда не ошибается в людях, – наконец сказала она супругу.
– Верно, – герцог склонился к руке жены. Прошу извинить меня, дорогая, у меня дела. Вы разберетесь дальше сами.
– Разумеется, – кивнула герцогиня.
Теодор проводил де Лонгвиля взглядом и вопросительно посмотрел на молодую женщину. Та махнула рукой:
– Садитесь же, шевалье!
Теодор сел и озадаченно моргнул: герцог ушел – и его жена оттаяла. Снова живая женщина, а не ледяная статуя. Они в ссоре? Непохоже. Впрочем, это не его дело.
Глава 24
Дом Лонгвилей сверкал и сиял тысячами свечей. Весенний бал начался три часа назад и был в самом разгаре. Дамы и кавалеры в пышных нарядах все прибывали, хотя Виллеру казалось, что дом не сможет вместить столько гостей. Однако вмещал. Сияли драгоценности, струились шелка и бархат, тонкие женские руки в атласных перчатках касались рук галантных кавалеров. Здесь мало кто был при оружии – все-таки собрались не драться, а танцевать и веселиться. Теодор, в виде исключения, прихватил с собой весь свой арсенал. Он отлично знал, как легко можно убить в толпе.
Шевалье мрачно подпирал стену и наблюдал за толпой поклонников, вьющихся вокруг Камиллы. Госпожа де Ларди произвела фурор. Она редко бывала в столице, поэтому пресыщенные светские львы набросились на нее, как на диковинку. Родственница Лонгвилей, подруга сестры герцога Энгиенского, красавица, владелица процветающего поместья... Она была великолепна в новом платье из серебристого бархата, в жемчужном ожерелье на тонкой высокой шее. Сейчас никто не мог бы сказать, что она некрасива. Глаза Камиллы сияли, словно драгоценности.
«Может быть, мне все-таки следует с ней поговорить? Она ведь сама приглашает к разговору...»
Теодор щелчком взбил манжеты и раздраженно поправил воротник: разряженный петух, а не телохранитель, но Камилла настояла на парадном облачении. Ничего не поделаешь, бал. Зато против вооружения не возражала: понимала, что он все равно не послушает.
Кто-то тронул его за плечо, Теодор обернулся и увидел Анри, разодетого в пух и прах. Синий камзол аббата удивительно шел ему, глаза священника казались таинственными и бездонными. Большинство дам будет без ума.
– Сутана нынче не в моде? – немного желчно поинтересовался Виллеру.
– О? Вам не нравится бал? – рассмеялся Анри. – А по мне – все очень мило. Скоро позовут к столу...
Теодор поморщился.
– Мне кажется, что мы зря тратим время. Это общество слишком изысканно и для Жирардена, и для Роже.
– Да, вы правы. Кажется, стоит обойти притоны и прочие злачные места.
– М-м-м?
– Я имею в виду бордели и таверны. – Уточнил Вильморен.
– Я понял.
– Но и балами не стоит пренебрегать.
– Что вы предлагаете?
– Так как только вы можете опознать злоумышленников, то вам придется работать за двоих: ходить с Камиллой на балы, а со мной – в кабаки.
– Миленькая перспектива, ничего не скажешь.
– Делать нечего. – Вильморен замолчал, уставившись за спину собеседнику.
– В чем дело? – насторожился Виллеру.
– Кто эта дама?
– Какая дама? – обернулся Теодор.
– Разговаривает с Камиллой.
– Это хозяйка дома, герцогиня. Анна-Женевьева де Лонгвиль. Сестра герцога Энгиенского.
