– Хорошо, только при одном условии.
– Каком?
– Ты расскажешь мне о своей матери.
Это была тема, которой они до сих пор избегали. В то же время Александра хотела знать, почему у ее мужа сложились такие странные отношения с матерью. Ей нужно было знать правду, потому что она касалась Дамиана и была не менее важна для нее самой.
– В другой раз, – категорично отказал он и стал увлекать ее к дому.
Александра остановила его перед входом в сад. Сад Фэлонов не составлял и десятой части того, что было в Стоунли, но был в прекрасном состоянии.
– Ты считаешь, что не стоит посвящать меня в ваши проблемы? Я – твоя жена, и теперь твои мать и сестра – часть моей семьи.
Он тяжело вздохнул.
– Я не могу сказать, что люблю беседовать о Рэчел Фэлон Мелфорд.
Александра улыбнулась.
– Я это прекрасно понимаю, но когда-то все равно придется поговорить о ней. Скажи, что произошло между вами? Не была же она всю жизнь такой жестокосердной. Наверное, пока ты был маленьким, она относилась к тебе иначе?
На лице у него не осталось и следа доброты.
– Если хочешь знать правду, то моя мать и тогда была такой же. – Он отвел взгляд и начал смотреть вдаль, на последние золотистые лучи уходящего солнца. – Она всегда хотела быть в центре внимания и думала только о себе. На детей ей всю жизнь не хватало времени.
Александра вспомнила свою юность. В семье ее пестовали и баловали. О ней всегда заботились, и она тоже привыкла к всеобщему вниманию. Однако она не сомневалась, что ее ребенок всегда будет для нее на первом месте.
– Твоя мать, вероятно, была очень красива? – спросила она.
Он кивнул.
– Необыкновенно. Просто очаровательна. К несчастью, она знала об этом и всегда использовала красоту в своих целях. Она уехала в Лондон прямо с похорон моего отца. После того дня я редко видел ее. Для нее не имело значения, что у нее остался девятилетний сын, только что лишившийся отца. Ей в голову не приходило, что ребенок один и нуждается в материнской ласке.
– О Дамиан.
Она положила руку ему на плечо и почувствовала дрожь в его мышцах.
– С тех пор в доме все пошло кувырком, – продолжал он. – Большую часть времени мать проводила в столице. Там она оставила основную часть отцовских денег. Замок постепенно приходил в упадок. Как только истек положенный срок, она вышла замуж за лорда Таунсенда.
– И после этого жизнь стала налаживаться? Он невесело улыбнулся.
– У нас с Таунсендом была полная несовместимость. Меня злило, что из-за него мать уделяет мне меньше внимания. Она сердилась на меня за то, что я не почитал его. Когда мне исполнилось тринадцать, меня отправили во Францию к бабке.
Александра хотела спросить, как это произошло, но по выражению его лица поняла, что лучше воздержаться. Все, что посчитал нужным, он рассказал. Для остального, видимо, еще не пришло время.
– Извини, Дамиан. Я не собиралась бередить тебе душу. Но мне хотелось понять ситуацию и сделать что-то, чтобы всем стало лучше.
– Я специально тебе ничего не рассказывал, чтобы у тебя не возникало жалости, хотя я чувствовал, что тебе хочется допытаться. – Он внезапно схватил ее за руку сильнее, чем следовало. – Хватит этих разговоров. Пора возвращаться домой.
До конца вечера он оставался мрачным. Однако ночью они предавались плотским утехам с тем же пылом, что и накануне. Утром Дамиан встал другим человеком, словно вчерашний разговор о прошлом оказался чем-то вроде целебного средства. И все же Александра не очень ясно представляла себе, какие чувства он питает к ней. Они по-прежнему оставались для нее секретом.
Ранним утром следующего дня они отправились в рыбацкий поселок. На узких улочках, мощенных булыжником, стояли ряды небольших деревянных коттеджей с черепичными крышами. Дамиан пояснил, что традиция сооружения таких высоких узких домов, похожих на голубятни, возникла еще в шестнадцатом столетии. Когда они проходили по главной улице параллельно побережью, он сказал:
– Это делалось для того, чтобы они занимали меньше места. Люди старались сократить земельную ренту.
У самого берега шла торговля. Жены рыбаков продавали обваренную кипятком свежую треску и камбалу, а также крабов и омаров.
– Смотри, Дамиан! – воскликнула Александра, когда они переходили через пески. Она показала на удаленную часть взморья с темными пятнами. Это были огромные дыры в нависавшей над берегом горной породе. – Эти пещеры ведут в глубину скал?
– Да, милая, ты угадала, – сказал чей-то голос. Это была щекастая толстуха с двойным подбородком и седыми прожилками в волосах, стянутых сзади ярко-красным шарфом. Она стояла перед открытой палаткой с рыбой. Разинутые рты рыб и их тусклые глаза, казалось, укоряли торговку. – Здесь весь берег усеян ими. То-то был рай для контрабандистов. Говорят, они и сейчас неплохо пробавляются.
Несомненно, контрабанда в стране шла полным ходом. В разгар войны французские товары
