приятные темные глаза осветились лаской. – А сейчас пойди погуляй, душенька. Не отнимай времени у мадам Фэлон. У нее есть дела поинтереснее, чем твои разговоры.
– У вас очаровательный малыш, – сказала Александра, когда Жан-Поль, быстро проковыляв по комнате, скрылся в коридоре.
Произошла какая-то трагедия, с сожалением подумала она о покалеченном ребенке.
– Мсье Фэлон очень добр к моему сыну, – сказала Мари-Клер. – Ваш муж любит и балует его даже больше, чем мальчик того заслуживает.
Дамиан? Любит? Балует? Александра с трудом верила в это. Впрочем, может быть, и любит. Наверное, это он подарил мальчику птицу.
– А вы не знаете, где он? – спросила она как бы ненароком, стараясь казаться спокойной. Однако образ Дамиана из только что прошедшей ночи всплыл так отчетливо, что сразу же всколыхнул в ней сильные чувства.
– Если вы ищете меня, – раздался голос у самой двери, – то я рад объявиться.
Красивое смуглое лицо с яркими синими глазами, излучающими тепло, озарялось улыбкой. Дамиан окинул ее с головы до ног оценивающим взглядом. Он выглядел собранным и отдохнувшим. Александра нашла его еще более привлекательным и почувствовала то же, что вчера. Однако на этот раз она не собиралась поддаваться его чарам.
– Спасибо, что подменили меня, Мари-Клер, – сказал Дамиан. – Теперь я свободен и сам смогу поухаживать за женой.
– Если вам что-то понадобится, мадам, – сказала Мари-Клер, – дайте мне знать.
– Спасибо, Мари-Клер.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – спросил Дамиан, приближаясь к жене размашистыми шагами.
Он был одет в безукоризненно чистый серо-голубой фрак и панталоны, плотно облегавшие узкие мускулистые бедра. С той минуты как Александра увидела его в борделе, он разговаривал с ней по- французски. Сейчас это напомнило ей о том, что произошло, и она невольно отпрянула от него.
– Я… прекрасно, – ответила она на том же мягком языке, ставшем для нее уже привычным. – Спасибо за то, что прошлой ночью… Я… я хочу сказать спасибо, что пришел за мной. Не знаю, что бы я делала, если… если…
Он быстро преодолел расстояние между ними и заключил ее в объятия.
– Не думай об этом. Сейчас тебе ничто не угрожает. Считай, что твое пребывание в «Мире» было не более чем страшным сном.
Александра горько усмехнулась. Как будто можно было забыть прошлое и начать отсчет со вчерашней ночи.
– Наверное, ты прав, но не думать не получается. Ведь мы пока еще здесь, а Франция и Англия – в состоянии войны. И ты по-прежнему остаешься предателем.
Что-то вспыхнуло в его глазах. Что это было? Боль? Сожаление?
– Предателем? Это ты так считаешь. Но на одни и те же вещи можно смотреть по-разному.
Она отошла от него.
– Как ты мог это сделать, Дамиан? Ведь ты англичанин. Аристократ.
– Но я еще и француз. Или ты забыла?
– Вероятно, да… Точнее сказать, потеряла память вчерашней ночью.
– Ах вот оно что… – Он окинул ее взглядом с таким видом, словно просвечивал через одежду. – Вчерашней ночью, значит.
Александра густо покраснела.
– Я не хочу сказать, что я не благодарна тебе. Никоим образом.
– А что ты хочешь сказать?
– Я обязана тебе жизнью и прекрасно это понимаю, но… Гладкая черная бровь поползла вверх.
– Но?
– Я попала в эту переделку в первую очередь из-за тебя. Да, из-за тебя и того, чем ты занимался. Ты предал свою страну. Ты шпионил и обманывал. Мне никогда бы в голову не пришло, что ты можешь это делать. Я не могу продолжать жить с изменником.
– Прошлой ночью тебя это не особенно волновало.
– То, что произошло прошлой ночью, никогда не повторится. Я этого больше не допущу.
У него вздулись на скулах желваки. Усилием воли он заставил себя расслабиться.
– Я знаю, ты расстроена. Ты много пережила. Не каждая женщина вынесла бы то, что выпало тебе. Вдобавок ты вынуждена жить в чужой стране, с человеком, которому больше не доверяешь. Сейчас у тебя в голове все перепуталось. Я понимаю и не осуждаю.
– Тогда, может быть, ты подыщешь мне другое убежище? Проницательные синие глаза впились в нее. Черты лица утратили мягкость, и оно превратилось в каменную маску.
– О нет. На это я не согласен. У тебя будет время успокоиться и подумать. Но в любом случае не забывай, ты – моя жена, Александра. До тех пор пока ты во Франции, тебе придется спать в моей комнате – в моей постели. Ты дала согласие, когда мы венчались. Надеюсь, ты останешься верна супружескому долгу.
