— Добрый вечер, милорд, — любезно сказала она, бессознательно отступая.
В этом человеке присутствовало нечто заставлявшее нервничать. Достаточно бросить беглый взгляд на резкие черты лица и поблескивающие насмешливые глаза, чтобы угадать, какие неистовые, пусть даже укрощенные, страсти кипят в его душе.
— Я не собиралась оставаться здесь надолго. Я… мне хотелось побыть одной. — Она снова с сожалением посмотрела на небо, на это дивное, усыпанное звездами покрывало, кромешно-черное, как волосы виконта. — Порой все это скопище людей вызывает… — Она осеклась, ужаснувшись тому, что едва не сказала.
— Вызывает тошноту? Вы это хотели сказать? — закончил за нее Сен-Сир с самым непринужденным видом. — Представьте, я чувствую то же самое.
Он сделал шаг, потом другой, но на этот раз Джессика не собиралась шарахаться.
— Я хотела сказать совсем другое.
— Что же, позвольте узнать? — Очертания его рта были чувственными и одновременно жесткими (странное сочетание, наводившее на мысль об отсутствии жалости). — Почему-то мне кажется, что я угадал правильно.
Джессика улыбнулась краешками губ: можно сказать, виконт «снял слово с кончика ее языка». Она подняла взгляд и заметила, что у него необычайно густые ресницы.
— Лично я остаюсь в столице только до тех пор, пока лицемерие не начинает чересчур угнетать меня. Чтобы не согнуться под его тяжестью, я возвращаюсь в Аркур и прихожу в себя. Но и там не могу усидеть долго, не в силах вынести мыслей о том, сколько удовольствий проходит мимо. И я опять еду в Лондон, чтобы с новым пылом предаться плотским наслаждениям и азартным играм.
Джессика поражалась: никто и никогда не говорил с ней так откровенно, называя вещи своими именами.
— Я вас шокировал, мисс Фокс? По-моему, нет, Я угадал? Она тотчас же насторожилась. Неужели виконт что-то выяснил насчет ее прошлого? Или он слишком проницателен?
— Почему вы так решили?
Сен-Сир пожал плечами, такими же широкими, как у Мэттью. Он и высок под стать ему, но выглядел совсем иначе: смуглый, насмешливый, внутренне порочный. И все же девушка не могла не признать, что не встречала более красивого мужчины.
— Потому что на вашем лице лежит отпечаток мудрости, которую нельзя развить в себе, которая дается лишь тем, кто испытал удары судьбы, но не согнулся под ними. И это заставляет размышлять о том, какие испытания могли наложить на ваше прекрасное лицо подобный отпечаток, что за секреты таятся в глубинах вашей души?
— Я… у меня нет секретов!
— Разве?
— Конечно! — Джессика заметила, что нервно мнет и крутит в руках перчатки, и заставила себя немедленно прекратить это занятие, тем более что от виконта происходящее тоже не укрылось. — Простите, мне давно пора вернуться в дом.
Она рассчитывала проскользнуть мимо, но Сен-Сир ловко поймал ее за руку. Теперь их разделяло всего несколько дюймов. Так близко он выглядел еще более высоким и крепко сложенным. «Ему стоит только наклониться, чтобы поцеловать меня!» — мелькнула безумная мысль. Джессика испытала мгновенный приступ страха, смешанный с властной потребностью испытать нечто новое… понять, способен ли другой мужчина вызвать в ней ощущения сродни тем, что породил поцелуй Мэттью.
Как если бы это воспоминание было услышано, совсем рядом раздался знакомый голос:
— Итак, мисс Фокс, вот где вы скрываетесь!
Мэттью стоял всего а нескольких шагах, и его лицо, хорошо освещенное светом факела, пылало гневом.
— Милорд, я… я как раз собиралась возвращаться.
Адам Аркур отнюдь не встревожился оттого, что ему неожиданно помешали, выражение его лица нисколько не изменилось. Руку, однако, он убрал.
— Хм, Стрикланд… я слышал о том, что ты наконец-то выбрался в Лондон во время сезона. — Уголки его рта насмешливо дрогнули, и он продолжил: — Я бы мог сказать, что рад тебя видеть, но ты вряд ли поверишь, учитывая то расположение духа, в котором находишься.
Мэттью ничего не ответил.
— Мне говорили, что прелестная мисс Фокс находится под покровительством твоего отца, но я никак не думал, что и под твоим тоже.
— Зато теперь ты об этом знаешь, — отрезал Мэттью, недвусмысленно играя желваками.
Виконт некоторое время молча его рассматривал — пристальное, скрупулезное изучение, закончившееся долгим взглядом в глаза. К великому удивлению Джессики, резкие черты лица Сен-Сира вдруг осветила и смягчила открытая улыбка, с которой он выглядел намного моложе.
— В таком случае оставляю мисс Фокс на твое попечение. И вот что, Стрикланд, я и в самом деле рад тебя видеть. Надеюсь, наши пути еще не раз пересекутся.
Виконт исчез так же быстро, как и появился, оставив Джессику наедине с мрачным графом, буравившим ее взглядом.
— Что, черт возьми, вы делали здесь наедине с Сен-Сиром?
— «С Сен-Сиром» я не была! Мне хотелось побыть немного в одиночестве…
— И Адам совершенно случайно оказался поблизости? Нет, только не он! Поймите, , это человек со скверной репутацией, повеса и ловелас. Неужели не ясно, что им всегда движет отнюдь не благородная цель? А если бы кто-нибудь заметил вас здесь, наедине? Вы хоть представляете, что бы было?
— Мы просто немного побеседовали. Неужели в этом можно усмотреть нарушение приличий?
— Не думаю, что Сен-Сир вышел сюда для беседы.
— Вот как? — Внезапная вспышка возмущения заставила Джессику выпрямиться и вздернуть подбородок. — Откуда вам знать, милорд, каковы были намерения виконта? Почему вы берете на себя смелость утверждать?..
— Потому что я тоже мужчина, — перебил Мэттью, намеренно откровенно скользя взглядом по округлостям грудей, вздымающихся над лифом при каждом вдохе. — Мне ли не знать, что происходит в душе мужчины, стоящего так близко от вас?
— В любом случае это вас не касается! — Ее подбородок приподнялся еще выше. — Если из нас двоих кого и могут интересовать намерения Адама Аркура, то только меня!
Она сделала попытку с вызывающим видом пройти мимо, но мужская рука снова остановила ее, на этот раз поймав за талию.
— Ты глубоко заблуждаешься, Джесси, — вкрадчиво начал Мэттью. — Для общества ты — наша родственница, а это значит, что каждый твой поступок, каждое слово отражаются на имени Белморов. Именно поэтому меня касается все, что с тобой происходит.
— Подите к дьяволу!
— Эта вспышка наводит меня на интересную мысль, — еще тише сказал граф, улыбаясь с обидной насмешкой. — Что, если ты хотела, чтобы Сен-Сир позволил себе кое-какие вольности? Тогда, возм^ркно, и я на что-то сгожусь?
Хватка на талии стала болезненной, когда он рывком притянул Джессику к себе. Перчатки, которые девушка так и не успела надеть, отлетели в сторону. В следующее мгновение горячий рот буквально обрушился на ее губы, тем самым выказав всю ярость, бурлившую в Мэттью. Джессика уперлась руками в широкие плечи, стараясь вырваться, но ее только сильнее стиснули в объятиях. Сквозь пышный, но тонкий подол бального платья она чувствовала каменно-твердые мышцы его ног, ощущала на языке вкус бренди, недавно выпитого Мэттью. Сквозь горьковатый, чуточку пряный запах одеколона пробивался запах его тела, уже знакомый и волнующий, прикосновение к ткани фрака почему-то щекотало пальцы.
А потом сквозь все се тело прошла щекочущая, горячая волна. Не растаяла, а свилась спиралью внизу живота, и Джессика не сразу заметила, что поцелуй уже не мучает се, а ласкает. Язык Мэттью больше не рвался внутрь рта, а скользил мягко, едва касаясь.
Джессика смутно чувствовала, что граф изменил позу, прижав се еще ближе. Девушка ошутила
