всячески старалась принести пользу.
Когда вещи были собраны, Брендон помог девушке подняться в фургон.
– Некоторое время вам придется обходиться без меня. Я немного проедусь верхом, посмотрю, нет ли вокруг чего-нибудь подозрительного.
– Но как же?..
– От вас ничего особенного не требуется. Предоставьте мулам двигаться по дороге, и все пойдет как по маслу.
Он ловко вскочил в седло. Вороной захрапел и затанцевал под незнакомым седоком, но Брендон тотчас ласково успокоил его. Животное скоро смирилось.
А вот Присцилла сидела на передке фургона с таким ошеломленным видом, что Брендон заподозрил неладное.
– И с чего же мне начинать? – наконец спросила она. Брендон ощутил раздражение и жалость.
– Дьявольщина! И как я не догадался! – Он смерил Присциллу таким взглядом, что она вспыхнула и потупилась.
Брендон спешился.
– Я не отказывалась, а только попросила объяснить, что делать! – с вызовом проговорила она.
Как ни возмутило его это новое осложнение, он все же смягчился, выслушав ее наивное возражение.
– Присцилла, дорогая девочка, – начал Брендон, из-за недовольства забыв на миг о дурацких условностях, – это только кажется, что править упряжкой просто, на деле же требуется сноровка.
Со вздохом он снова привязал лошадь и устроился на передке рядом с Присциллой. Взяв вожжи, Брендон легонько шлепнул мулов по крупам.
– И что же дальше? – спросила Присцилла, поняв, что он не собирается передавать ей вожжи.
– Дальше мы поедем, как и прежде. Правда, я хотел отправиться на разведку, но теперь решил отказаться от этой затеи.
– Но почему бы вам не дать мне несколько уроков? Впереди еще три полных дня пути, эти позволило бы нам скоротать время и принесло бы пользу.
– Нет.
– Поскольку я намерена провести свою жизнь на ранчо, мне все равно необходимо научиться править.
Снова вздохнув, Брендон остановил упряжку.
– Ладно. Раз уж я сижу с вами рядом, ничего непоправимого не произойдет, – сказал Брендон, но тут же подумал: «Как знать. Все зависит от того, что считать непоправимым. Многое может произойти именно потому, что мы всегда рядом».
Вообще-то он собирался на разведку вовсе не потому, что чего-то опасался, а просто хотел немного остудить кровь. Да и что может случиться с ними теперь, когда уже ясно, что шайка Руиса не собирается преследовать их? Скорее всего они не увидят ни одной живой души до самого ранчо.
– Вытяните руки.
Присцилла повиновалась, и Брендон подал ей вожжи.
– А теперь хлестните их легонько по крупам и заговорите с ними.
– Заговорить с мулами? Но что же им сказать?
– Поскольку мы не знаем их кличек, – Брендон не удержался от улыбки, – называйте их как вам угодно. Обращаться к ним нужно негромко, но твердо.
– Ну вот что, мулы, пора трогаться! – сказала Присцилла с решительным видом и шлепнула животных по крупам.
Как ни странно, упряжка тронулась.
– Смотрите, смотрите, мы едем!
– Только потому, что вы им нравитесь, – пошутил Брендон.
– А они очень милые и смешные.
– Ну уж, вы скажете! Впрочем, они милы, если хорошо выполняют свою работу.
– А если нужно повернуть?
– Это делается примерно так же, как при верховой езде. Если хотите повернуть направо, тяните за правую вожжу, а другую при этом немного отпускайте.
– Хорошо, что вы все объяснили, ведь я никогда в жизни не ездила верхом и понятия не имею, как управлять лошадью.
На этот раз вздох Брендона напоминал стон.
– В таком случае, мисс Уиллз, что вы делаете в Техасе? На пограничных землях вы так же неуместны, как койот в светской гостиной.
– Я здесь не затем, чтобы ездить на лошади или управлять мулами. Я собираюсь вести дом и заниматься хозяйством, чтобы создать уют своему мужу и нашим детям. Уверяю вас, это мне удастся гораздо лучше.
