— Я выбрал для лагеря место возле речки, мимо которой мы прошли, — сказал Баклэнд. — Думаю, вы согласитесь с моим решением, майор. — Его язвительный тон напомнил Моргану о происшедшем между ними инциденте.
— Согласен, — спокойно ответил Морган, не обращая внимания на издевку в голосе полковника. — Были какие-нибудь признаки приближения войск централистов?
— До сих пор никаких. Каналес полагает, что они двинулись вдоль берега прямо на Кампече.
— В городе у нас было бы больше возможностей для защиты.
Баклэнд повернулся к Жаку и только тут заметил Терезу.
— Боже милосердный, что здесь делает эта женщина? Даже вы не могли дойти до такого бесстыдства, чтобы притащить с собой какую-то шлюху.
Морган и Жак помрачнели.
— Сеньорита не относится к тем, кто следует за солдатами, полковник. Она дочь одного из узников тюрьмы.
— Проследите за тем, чтобы ее немедленно отправили назад. Здесь не место для женщин.
— Полностью с вами согласен, полковник, — произнес Морган, удивив этим Баклэнда и заставив Терезу издать возглас изумления. — Я говорил те же самые слова. Но она сопровождает господина Буйяра, а вне пределов корабля он не находится в моем подчинении.
Губы Баклэнда вытянулись в узкую ниточку, руки крепче сжали поводья.
Жак негромко рассмеялся:
— Я пригляжу за этой женщиной, полковник. Вам нет нужды волноваться.
Полковник буркнул что-то себе под нос, а вслух произнес:
— Держите ее подальше от моих солдат, Буйяр. Я вас предупредил.
Повернув лошадь, Баклэнд с силой ударил ее в бока, и она рванула с места.
— Думаю, теперь у тебя будет враг, — заметил Жак.
— У меня он уже есть, — ответил Морган.
После того как Морган разместил всех солдат и матросов на отдых, он, Жак и Тереза выбрали для ночлега место на самом краю лагеря. После сна снова предстоял долгий и трудный путь.
В первый раз за последние дни Морган позволил себе подумать о Брэндане. «Продержись еще немного, братишка. Теперь уже совсем скоро мы тебя освободим».
Он не хотел думать, что с его братом может что-либо произойти. Всего через несколько дней, в худшем случае через четыре, Брэндан будет на свободе, как и остальные пленники. Затем в точку встречи, неподалеку от устья реки Чампотон, прибудут два военных корабля, чтобы вернуть солдат в Техас. Туда же придет и «Саванна» — вместе с Силвер.
Морган покачал головой. Будь он проклят, если уже не начал по ней скучать. Хотя они расстались всего день назад. Как, дьявол, он будет чувствовать себя, когда ему придется оставить ее на Катонге с Уильямом?
Как бы Морган этому ни противился, он вынужден был себе признаться, что влюбился в эту своенравную графскую дочь. Силвер совершенно не отвечала его требованиям к возможной избраннице: она не являлась воспитанной дамой, молчаливой и послушной, общество которых он предпочитал. Она была совершенно непредсказуемой и абсолютно не походила на других женщин.
Она была просто Силвер.
Самой отважной, самой самоотверженной, самой заботливой женщиной из всех, которые ему встречались.
Она была лед и пламень, красота и искушение, страсть и нежность, сплавленные воедино. Силвер была богатством много большим, чем он когда-либо имел, и Морган совсем не хотел потерять ее.
Морган прислушался к звукам леса. Солдаты, негромко беседуя, разогревали на кострах кофе. Жак сидел рядом с Терезой. Они разговаривали о чем-то, улыбаясь друг другу. Жак был женат дважды; он любил обеих своих жен и горько оплакивал их смерть. Возможно, он собирался жениться еще раз. Морган вспомнил о своем опыте, и его лицо помрачнело.
«Я не такая, как Шарлотта, — сказала ему Силвер. — И никогда ею не буду». Его удивило, что она как-то проведала о его прошлом. Хотя если Силвер что-нибудь задумает, то обязательно получит желаемое. Сам Морган рассказывать ей о своей душевной ране не хотел. Он просто никогда не доверял Силвер полностью.
Но может ли он доверять Силвер сейчас, когда все недоразумения между ними рассеялись?
Он хотел ответить себе «да».
То, что она рассказывала о своей жизни, казалось теперь правдой. Но все же Силвер продолжала что- то недоговаривать. Почему она так ненавидит Уильяма, почему бежала с острова? Каким был конец ее истории? Все ли из того, что Силвер говорила ему, было правдой? «Потерпи, — сказал ему внутренний голос. — Узнай все наверняка».
Он обязательно узнает. А пока он будет по ней скучать…
Эту ночь Силвер спала очень беспокойно; уснуть ей не давали тревожные мысли о Моргане. Она мысленно молилась Богу, чтобы Морган нашел своего брата живым и смог освободить и его, и других техасских солдат из плена. Чувствуя себя разбитой после бессонной ночи, Силвер с трудом поднялась по трапу на палубу и направилась к камбузу в надежде выпить чашечку бодрящего кофе.
К ее немалому удивлению, Куки не хлопотал у плиты, как обычно, а сидел за столом и с грустью глядел перед собой. За все время плавания она с Куки почти не разговаривала, но теперь ее страх за Моргана и Жака требовал, чтобы она поделилась с кем-нибудь своими тревогами.
— Я могла бы получить чашечку кофе, Куки? Скорбное выражение исчезло с лица кока, и он улыбнулся:
— Конечно.
Вчера вечером, после ужина, Силвер, пытаясь развеяться, стала чистить большие черные горшки на камбузе и этим чрезвычайно расположила к себе кока.
Некоторое время ей помогал Джордан, но, поскольку на судне осталась только часть команды, ему пришлось вернуться к чисто морским обязанностям.
— Я оставил для тебя немного жареной свинины и печенье.
Куки двинулся к плите, а Силвер опустилась на длинную деревянную скамью у стола.
— Пахнет восхитительно, — произнесла она, чувствуя знакомые ароматы, — но я не очень хочу есть.
Куки кивнул, вполне понимая причину отсутствия у нее аппетита. Как уже давно обнаружила Силвер, Грэндисон Эймс был весьма чувствительным человеком, хотя всячески старался скрыть свои переживания за внешней суровостью.
Куки налил ей чашечку дымящегося кофе и поставил на стол. Силвер улыбнулась, однако улыбка вышла грустной.
— Благодарю. — Она взяла чашку в ладони.
— С ним все будет в порядке, — сказал ей Куки, будто читая ее мысли. — Ты не можешь себе представить, какие шторма нам удавалось пройти.
Силвер подняла голову:
— Я помню, ты говорил, что вы дрались вместе. Когда это было?
Куки хрипло и отрывисто рассмеялся:
— Нам приходилось драться много раз в разных портовых тавернах, но я имел в виду не это. Однажды мы были буквально на волосок от смерти. Это произошло в тридцать четвертом в Арагоне, в Испании. Мы оказались не в то время не в том месте. Потомки короля Карла развязали войну[5], чтобы выяснить, кто должен сидеть на троне. Это была очень кровавая заварушка.
— А что ты делал в Испании?
— То же самое, что на Ниагаре в тридцать седьмом, когда канадцы потопили «Каролину»[6]. Торговал, перевозил грузы для тех, кто в них нуждался. Тогда Соединенные Штаты поддерживали повстанцев. Правда, это окончилось неудачей и стоило им прекрасного корабля, доверху набитого грузом.
