несколько человек, которые симпатизируют федералистам. Один из них — мексиканец по имени Пачо — работал на плантации сахарного тростника. Он знает эти места как свои пять пальцев.
— Хорошо.
— Больше чем хорошо, — продолжил Гамильтон. — Он сообщил нам о подземном туннеле. Пачо несколько лет назад обнаружил его вход около центральной пирамиды.
— Пирамиды? — переспросил Морган. Гамильтон усмехнулся:
— Как утверждает Пачо, централисты держат пленников в руинах древнего города индейцев майя. Это очень разумно. Стены всех сооружений этого города имеют толщину в несколько футов, и ни в одной из комнат нет окон. К тому же я думаю, все сооружения основательно заросли.
— Как и все тут, — сухо произнес Морган.
— Да, но это сделает нашу задачу легче, — заметил Арчибальд, рисуя сломанной веткой на карте стрелки.
— Вы хотите проникнуть туда сквозь подземный ход? — изумился Морган.
— Да, — ответил Гамильтон. — Попасть в тюрьму изнутри, а не снаружи.
Морган еще продолжал раздумывать над словами Гамильтона, когда все четверо поднялись на ноги.
— Солдаты уже готовы? — спросил Спрея Морган.
— Не просто готовы, сэр. Они рвутся в бой.
— Что бы вы сказали, если бы я предложил немного изменить ваш план?
— Как? — удивился Спрей.
— Перенести выступление на сегодня.
— Но тогда нам придется сражаться на этой чертовой земле ночью, — заметил Гамильтон.
— Ты так торопишься вернуться? — спросил Жак. В его голосе звучало сомнение. — Тебе нужно отдохнуть и восстановить силы.
На лице Моргана появилось мрачное выражение.
— Силвер у них в руках. — Больше он ничего не мог произнести.
— Черт возьми! — Жак закрыл глаза рукой.
— Я хочу вызволить ее оттуда до того, как… Сегодня вечером я отправлюсь в это поместье.
Видя решимость на лице Моргана, Жак кивнул.
— Я подготовлю людей.
— Еще одно, — сказал Морган. — Большую часть наших войск мы используем для отвлечения — для имитации атаки на их позиции. У нас слишком мало сил, чтобы попытаться их разбить. Шанс у нас появится, лишь если трое — пятеро человек проникнут в тюрьму через подземный ход, освободят узников, а потом проведут их по подземному ходу обратно. Как только операция будет завершена, мы двинемся на юг, как поначалу и намеревались. Затем свяжемся с кораблями и отправимся к дьяволу из этого забытого Богом места.
Гамильтон с Жаком заулыбались.
— Звучит чертовски здорово, — произнес Гамильтон. Тем не менее для того, чтобы подготовить людей и оружие, а потом проделать путь к тюрьме, требовалось время. К тому же приходилось ждать, пока сядет солнце, чтобы избежать риска быть обнаруженными. Другого шанса — ни для Брэндана, ни для Силвер — уже не представится.
Морган гнал от себя мысль о том, что все это время Силвер придется пробыть наедине с генералом.
Глава 21
— Я должна пойти с вами. — Тереза умоляюще посмотрела на Моргана и Жака. После трех часов изнурительного перехода через заросшие овраги, по едва различимым тропам они наконец добрались до ведущего в тюрьму подземного хода.
— Мне очень жаль, моя дорогая, — произнес Жак, — но капитан и так был великодушен, что привел тебя сюда.
— Но мой отец…
— Ты можешь подождать возле входа, — сказал ей Морган. — Если твой отец жив, ты его встретишь.
Тереза перевела взгляд с Моргана на Жака, желая услышать подтверждение этих слов; ее черные глаза при этом сверкнули.
— Даю слово, дорогая. Если он там, я выведу его сам.
— Пора. — Морган знал, что сейчас важна каждая секунда. Морган, Жак и три техасских морских пехотинца должны были спуститься в подземный ход, следуя за Пачо, который знал дорогу к тюрьме. Остальная часть войск должна была окружить тюрьму и начать обстреливать ее охрану. Поскольку в тюрьме было слишком много людей, чтобы бегство узников осталось незамеченным, лучше всего было уводить их в суматохе, поднятой перестрелкой.
Жак поднял заранее приготовленный факел и повернулся, чтобы следовать за Морганом. Внезапно на его плечо опустилась рука Терезы. Он обернулся. Подойдя ближе и обняв его, Тереза положила голову Жаку на грудь. Жак обнял ее, привлекая ближе, и оставил на губах Терезы долгий и крепкий поцелуй.
— Да благословит тебя Бог, — прошептала она, но Жак уже скрылся в подземном ходе. Перекрестившись, Тереза начала шептать слова молитвы, прося Бога, чтобы Жак вернулся невредимым и привел ее отца.
Морган терпеливо ждал, когда в подземный ход спустятся все. В туннеле оказалось очень сыро, воздух был спертый, с неприятными запахами.
— Пропустите вперед Пачо и старайтесь от него не отставать. В подземном ходе могут быть ответвления.
Зажглось несколько факелов, бросающих причудливые тени на стены, и отряд двинулся в темноту. С потолка на них падали капли воды, по одежде на лица и руки взбирались пауки. Гулкое эхо разносило звуки шагов. Внезапно кто-то споткнулся и с шумом упал.
— Тише! — прошипел Морган. — Черт побери, мы не знаем, кто еще здесь может быть.
— Простите, — покраснел от смущения молодой белобрысый солдат.
Когда они двинулись дальше, по полу заметались крысы, писком выражая недовольство непрошеным вторжением. В одном месте, где в сторону от главного входа уходил боковой лаз, свет факелов вспугнул летучих мышей, которые стайкой пронеслись над головами. Морган мог лишь надеяться, что эти отвратительные твари не вернутся обратно — хотя бы до того, пока техасцы не выполнят свою задачу и все узники не выберутся из подземного хода.
Достав карманные часы, Морган откинул их крышку. До того как техасцы откроют огонь, оставалось двадцать минут. Солдаты должны были обстреливать тюрьму до тех пор, пока мексиканцы не справятся с паникой; затем им следовало отойти в безопасное место. Для выполнения операции было отведено слишком мало времени, малейшая ошибка могла все испортить.
Моргану казалось, что у него болит каждое ребро, ноет каждая кость. Жгли рубцы от кнута на спине. Но он старался не обращать на это внимания, пытаясь думать лишь о том, что должен спасти людей, которых любил.
Ему оставалось лишь надеяться на то, что человек по имени Пачо, ведущий их вперед, действительно знает о развалинах древнего города майя столь много, как утверждал.
Силвер подошла к толстой железной решетке на окне, удивительно похожей на ту, что была в ее доме на Катонге. Похоже, это ее удел — оставаться в заточении и не видеть свободы. Сегодня вечером она потеряет еще больше.
Ее перевели в другую спальню, расположенную на втором этаже, как она догадывалась, ближе к апартаментам генерала Фернандеса. Эта комната была больше, чем спальня на первом этаже, и обставлена намного пышнее. Окна от пола до потолка закрывали портьеры из дорогой темно-красной парчи. У стены стояла широкая кровать.
В комнате было совсем немного вещей. На резном туалетном столике лежали лишь серебряная расческа, зеркальце и небольшая, сделанная в виде сердца серебряная шкатулка для драгоценностей. Когда Силвер открыла крышку, заиграла какая-то грустная мелодия. Внутри шкатулка оказалась пустой.
