– В постель?
Их глаза на миг встретились в зеркале, и он поспешно отвел взгляд.
– Тогда тебе сначала придется поменять простыни! – гневно бросила она.
Хэнк с трудом перевел дыхание. Рэйчел ощутила, как сократились тугие мышцы его живота, как будто она, только что полоснула его кнутом. Он побледнел, но она старалась оставаться непреклонной.
– Их не нужно менять, – тихо произнес он. Ее глаза расширились. Значит, страсть обрушилась на них где-то в другом месте.
– Ах, вы даже не успели дойти до спальни! – выдохнула она, не в силах справиться с мыслью, что Хэнк так страстно желал другую женщину. – И где же это случилось? В холле? На лестнице? Я сожгу ковер и выломаю все половицы!
– Рэйчел, прекрати! Ты думаешь, что говоришь?
– У меня есть на это причины! Я ненавижу тебя за то, что ты сделал!
Не помня себя от ярости, она резко развернулась и стала колотить его кулаками в грудь. Не сопротивляясь, он покорно принимал удары, вероятно зная, что заслужил их. Наконец она обессилела.
– Перестань, Рэйчел, успокойся, – мягко попросил он.
– А ты объясни мне, что произошло! Я имею право знать! – простонала она и безвольно обмякла в его руках.
– Не стоит, так убиваться, поверь мне. Я расскажу тебе, как все было на самом деле.
Хэнк прижимал ее к своему сильному, гибкому телу, и на мгновение Рэйчел почувствовала себя в безопасности. Но тут перед ее мысленным взором возник образ Долли, и она представила себе, как Хэнк смотрит на нее, обнимает, ласкает. Пламя ревности охватило ее.
– Уходи, Хэнк, я не хочу больше ни видеть тебя, ни слышать, ни думать о тебе.
– Не говори так! – сказал он, крепче прижимая ее к себе. – Никогда больше не говори так, Рэйчел, потому что я никуда не собираюсь уходить.
– Тебе придется, потому что ты не сможешь снова подняться в моих глазах. У тебя нет оправдания.
Ее взор потускнел. Рэйчел казалось, что она никогда больше не сможет смеяться и радоваться жизни.
– Я все тебе объясню, но сначала ты должна лечь в постель. Ты выглядишь...
– Я знаю, как я выгляжу! – вспыхнула она. – Хуже, чем жертва тифа! Но ты можешь отправляться к своей чувственной и неотразимой Долли и оставить меня в покое! Я как-нибудь сама доползу до постели!
– Бедная моя, что с тобой стряслось, – сказал он и принялся гладить ее по голове.
Рэйчел почувствовала, что начинает сдаваться. Ей так хотелось, чтобы он любил ее, ласкал и прижимал к себе, что она застыла с закрытыми глазами и отдалась чувствам, вдыхая знакомый запах любимого тела, ощущая его тепло, слушая соблазнительно-умоляющий голос.
– Пойдем, милая.
Она резко открыла глаза. Его пальцы расстегивали ее блузку. Вспомнив, что совсем недавно Хэнк проделывал то же самое с Долли, Рэйчел вздрогнула и оттолкнула его руку.
– Ты – животное! – закричала она вне себя от возмущения. – Это и есть твое объяснение? Это все, о чем ты способен думать? У тебя один секс на уме! Неужели у тебя нет ни капли совести, никаких представлений о морали! Оставь... меня... в покое!
– Успокойся, я только хотел помочь тебе, или ты собираешься лечь в постель в одежде? – натянуто произнес Хэнк.
– Мне сейчас не до этого! Ты только... не трогай меня!
– Хорошо, – он покорно разжал руки.
Она бессильно соскользнула на пол и горько разрыдалась. Жалкая, беспомощная. О, как Хэнк и Долли будут позже потешаться над ней!
– Глупая, упрямая женщина, – на выдохе пробормотал Хэнк.
Он наклонился, стащил с нее сапоги и швырнул их под ванну. Рэйчел враждебно сжалась в комок.
– Убирайся, – всхлипнула она.
– Никогда.
Несмотря на жалкие попытки Рэйчел сопротивляться, Хэнку удалось раздеть ее. Оставшись в одном белье, она перестала брыкаться и обмякла.
Сейчас он сравнит ее тело с телом Долли и сделает вывод, что белье с кружевами и подвязками куда более украшает женщину, чем скромные хлопковые трусики.
И он втайне обрадуется, что она узнала о его связи с Долли, потому что теперь у него есть причина бросить жену. Он сможет заменить ее стройной, великолепной красоткой, которая полюбит и грязный поселок, и дом с пауками.
– Меня тошнит, – слабо пробормотала Рэйчел.
Хэнк помог ей встать и обернул ее дрожащее тело большим чистым полотенцем. Опираясь на руку Хэнка, она склонилась над раковиной.
Тошнота отступила, и тогда Хэнк принялся сушить полотенцем мокрые волосы Рэйчел, а затем смыл с ее лица пятна косметики и потеки от слез. Это было так трогательно, что она невольно вспомнила, как ее купали в детстве. Потом он подхватил жену на руки и понес в постель, и она с трудом преодолела побуждение прильнуть к его сильной груди и обхватить руками шею. Впервые за много месяцев, они были близки друг к другу. Она почувствовала, как в ее теле разгорается желание.
С бесстрастным лицом Хэнк уложил Рэйчел в постель и одним движением справился с застежкой бюстгальтера. Его глаза на миг задержались на ее груди. Возможно, он все еще находит свою жену привлекательной, несмотря ни на что.
Затем он молча помог ей надеть теплую ночную сорочку и подоткнул одеяло вокруг шеи.
К своему удивлению, Рэйчел заметила, что Хэнк возбужден. Но тут же в ее голову закрались подозрения, что, возможно, его страсть осталась неутоленной, потому что их с Долли потревожили до того, как они успели заняться любовью.
Эти мысли беспощадно терзали Рэйчел. Плотно закрыв глаза, она тщетно пыталась остановить поток слез.
Она должна прекратить плакать. В подобной ситуации, нужны ясная голова и острый ум. Болезнь заставляет человека превратиться в жертву, но, когда ей станет лучше, она постоит за себя и за свои права.
Рэйчел почувствовала, как под телом Хэнка прогнулся матрац. Его рука скользнула по ее горячему лицу, откидывая с него пряди волос.
– Мне очень жаль, что ты заболела. Что я могу для тебя сделать, любимая? – заботливо спросил он.
– Дать развод! – вместо Рэйчел ответило ее разбитое сердце.
3
Наступила гнетущая тишина. Рэйчел лежала неподвижно, затаив дыхание, в ужасе от своих слов и их непоправимости. Она почувствовала, как дрожь, словно сейсмическая волна, прокатилась по телу Хэнка и его мышцы напряглись. Внезапно он заговорил хриплым, запинающимся голосом, будто его сердце тоже разрывалось на части:
– Я принесу тебе бутылку горячей воды и чай с медом и лимоном. Когда ты поспишь, и тебе станет лучше, мы поговорим.
– Давай поговорим сейчас, пока ты не успел придумать какую-нибудь скользкую отговорку.
Он ответил ей грустным, отчужденным взглядом.
– Ты не доверяешь мне?
Доверие? Она была готова рисковать своей жизнью ради него. В его руках были все ее надежды, ее любовь и будущее. А он предал ее.
Она вздрогнула. Ей казалось, что она проваливается в ад, и ей хотелось утащить его с собой.
– Если бы ты неожиданно пришел домой и застал меня почти обнаженной в окружении мужских трусов,
