Говоря по правде, она просто боялась оставаться одна.
— Хорошо, миледи.
— Как вы думаете, доктор Эдмондсон сегодня заедет?
— Вряд ли, миледи. Дорогу совсем замело. Еще что-нибудь нужно?
— Нет, спасибо. Единственное… хотелось бы, чтобы, кроме вас и доктора, нас с тетушкой никто больше не беспокоил.
Барра кивнула:
— Хорошо, я предупрежу об этом всех и заодно распоряжусь, чтобы к вечеру ваша кровать стояла тут.
После ухода Барры Арриан подошла к окну и отдернула тяжелую штору. Снег валил так густо, что за ним не видно было земли. Итак, они с тетей оказались пленницами в холодной снежной клетке, и нужно было найти способ выбраться отсюда, чтобы попасть в Эдинбург.
Она вывела имя Йена на морозном стекле. О чем он думает сейчас? Наверняка тревожится о ней. Возможно, он уже снарядил людей на поиски.
Сзади послышался слабый стон, и Арриан метнулась к тетушкиной кровати. Леди Мэри уже не спала. Увидев Арриан, она судорожно вцепилась в ее руку.
— Знаешь, куда мы попали? — Она тревожно вглядывалась в лицо девушки.
— Да. Я уже беседовала с лордом Уорриком.
Арриан лихорадочно соображала, что сказать и стоит ли расстраивать больную, однако она явно недооценила тетушкину проницательность, потому что леди Мэри тут же заговорила сама:
— Он не выпустит нас отсюда?
— Боюсь, что так.
— Ас ногой у меня плохо?
— Да… Но не волнуйтесь, милая тетушка, я скоро придумаю, как нам отсюда выбраться.
— Я надеюсь, что он не посмеет поднять на нас руку… в прямом смысле. Но не забывай, Арриан: этот человек — наш заклятый враг. Держись от него подальше.
— Я его боюсь, тетушка.
— И правильно делаешь. А знала бы ты с мое о Шотландии и о здешних усобицах, ты бы еще лучше поняла, в какую беду мы с тобой угодили.
— За что лорд Уоррик так ненавидит Макайворсов?
— Тому есть много причин. Думаю, он не выпустит нас, пока не добьется от моего отца того, что ему нужно… Я должна с ним поговорить.
Арриан положила руку на тетушкин лоб: он был горячий.
— Даже не думайте! Сейчас вам нужно отбросить все беспокойства и отдыхать.
Леди Мэри закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Ты права, Арриан, вряд ли от меня будет сейчас какой-то толк. — Ее тяжелеющие веки приподнялись еще на миг. — Оставайся в моей комнате… и держись подальше от этого человека.
— Не волнуйтесь обо мне, милая тетушка. Со мною все будет хорошо.
Леди Мэри наконец погрузилась в тяжелый и беспокойный сон.
Арриан же провела эту ночь без сна, на узкой кровати, установленной возле тетушкиной постели. И хотя она опять забаррикадировала дверь дубовым креслом, каждый шорох заставлял ее поднимать голову и прислушиваться.
В слабом утреннем свете начали уже проступать дальние углы комнаты, а она все так же лежала с открытыми глазами.
Уоррик спешился и передал поводья мальчику-конюху.
— Похоже, снег никогда не кончится, милорд.
— Да, Тэм. Оботри-ка Тайтуса хорошенько и задай ему побольше овса. Да смотри, чтобы в конюшне всю ночь было тепло, не то поморозишь мне всех лошадей.
— А как же овцы, милорд? Так и остались на выгоне?
— Да, боюсь, что молодняк мы сегодня потеряем, но что поделаешь. Все равно в такую метель нам их не отыскать.
Уоррик размашисто зашагал в сторону замка. Узнав, что его гостья не желает с ним говорить, он в первую минуту разозлился, но верховая прогулка по заснеженным холмам вскоре привела его в равновесие. Теперь он знал, как поступит с правнучкой Джилла Макайворса, и намерен был переговорить с нею об этом немедленно.
Где-то пробило четыре, и одновременно с боем часов в дверь постучали. Арриан медленно подошла к двери и приоткрыла ее. На сей раз за дверью стояла не Барра, как обычно, а сама миссис Хаддингтон.
— Милорд просил передать, чтобы вы спустились к нему.
— Я уже объяснила вашей дочери, что не желаю с ним говорить.
Старая экономка покачала головой:
— Не перечили бы вы ему, миледи. Толку от этого не будет, все равно он добьется своего. Спускайтесь-ка лучше со мною прямо сейчас.
— Послушайте… вы не знаете, чего он от меня хочет?
— Он со мною не откровенничает, миледи.
Арриан обернулась: леди Мэри все еще спала. Итак, ей предстоит решать все самой и самой встречаться с этим человеком. В конце концов, не может же она вечно сидеть и дрожать загнанной зверушкой в этой комнате. Но она пойдет к нему, когда почувствует, что готова к разговору, а не когда он прикажет.
— Передайте его милости, что сию минуту я не расположена его видеть, — сказала она.
— Легко сказать — «передайте»!.. — Миссис Хаддингтон опять сокрушенно покачала головой и удалилась, затворив за собою дверь.
Арриан торопливо пригладила волосы, перевязала их зеленой, под цвет ее бархатного платья, лентой и, глубоко вздохнув, вышла из комнаты. Прежде чем спуститься в полутемный холл, она еще немного постояла в раздумье перед лестницей.
Наконец она решительно приблизилась к двери кабинета и хотела уже постучать, когда дверь сама собою распахнулась и прямо перед Арриан возникла высокая фигура хозяина.
— Мне передали, что вы не откликнулись на мое приглашение, и я уже собрался идти к вам.
Вскинув голову, Арриан строго взглянула на него снизу вверх.
— Вы намерены беседовать со мною прямо на пороге или все же позволите мне зайти?
Он поклонился и жестом пригласил ее пройти к камину.
— Прошу вас, миледи. Я подумал, что вам, возможно, интересно будет узнать, как я намерен поступить с вами и с вашей тетей.
Арриан протянула руки к огню, отчего на сердце у нее ничуть не потеплело, и с деланным равнодушием пожала плечами.
— Моя тетя нуждается в помощи эдинбургских врачей, поэтому как только позволит погода, мы покинем ваш кров и таким образом избавим вас от множества неудобств.
Он кривовато улыбнулся:
— Это не совсем то, чего бы мне хотелось, миледи… Может, вы присядете, чтобы и я мог сесть?
— Благодарю вас. Я предпочитаю стоять.
— Что ж, тогда и мне придется стоять. Возможно, вы удивитесь, но мы тут у себя в горах тоже кое-что слышали о хороших манерах.
Они опустились в кресла, и Арриан испытала немалое облегчение оттого, что внушительная фигура лорда Уоррика перестала нависать над нею.
— Миссис Хаддингтон приготовила нам чай с чудесными пшеничными лепешками. Не желаете? — предложил он.
Арриан мельком взглянула на стол. На белоснежной скатерти поблескивал серебряный чайный сервиз.
— Благодарю вас. Я не ем лепешек.
