— Откуда ты это взяла?
— Ниоткуда, просто наблюдала за тобой — и все. Рядом с Йеном ты выглядишь такой несчастной. Вот почему я решила рассказать тебе то, что мне известно о сестре лорда Уоррика. Джейми поведал мне это под большим секретом, так что ты уж, пожалуйста, не выдавай меня Йену.
— Разумеется, не выдам. Ты хочешь сказать, что леди Гвендолин не бросалась с лестницы?
— Нет, не бросалась. Она упала случайно — хотела вырваться от Гавина Макайворса и, пока они боролись, оступилась и разбилась насмерть. Лорд Гавин тогда уговорил Макайворсов объявить ее родне, что леди Гвендолин покончила с собой. Позже сам Гавин Макайворс был убит при загадочных обстоятельствах. До сих пор не выяснено, кто убийца, хотя оружие известно: кинжал леди Гвендолин. Согласись, это довольно странно. Одни говорят, что с Гавином расправился призрак леди Гвендолин, другие подозревают лорда Уоррика…
— Будь то Уоррик, вряд ли бы он стал это скрывать — ведь он считал бы свою месть справедливой.
— Вот и Джейми думает, что это не он.
Сердце Арриан тревожно заколотилось в груди. Уоррик должен знать, что его сестра не самоубийца! Он хотел, чтобы ее тело покоилось в Айронуорте. Что ж, пусть она бессильна изменить свершившееся, все же она постарается вернуть останки леди Гвендолин брату. Возможно, это хоть немного облегчит груз его ненависти.
— Спасибо, что рассказала мне об этом, Элен. Я уверена, скоро ты будешь счастлива с Джейми и малышом.
— Я уже счастлива, Арриан. Я хорошо помню момент, когда я впервые осознала, что люблю Джейми. Это было так странно. Уже несколько дней я чувствовала по утрам недомогание, но не могла понять, в чем дело. Я сказала об этом Джейми — и он сразу же догадался, что у нас будет ребенок. Росток любви в моей душе казался сначала таким маленьким, но с каждым днем он подрастал и становился все больше…
Арриан уже не слушала Элен. Ноги ее вдруг подкосились, так что ей пришлось ухватиться за садовую калитку. Каждое утро, вот уже несколько недель, ее подташнивало, но она объясняла это душевными переживаниями последних месяцев. Сегодня утром она почувствовала себя еще хуже, чем в предыдущие дни… А что, если у нее будет ребенок от Уоррика?
Ей вдруг отчаянно захотелось плакать или кричать, но она все же заставила себя обернуться к Элен.
— Желаю вам с Джейми приятной поездки, — пробормотала она и, чмокнув Элен в щеку, быстрыми шагами пошла обратно к дому.
Войдя, она миновала гостиную, где ждал ее Йен, торопливо поднялась по лестнице и направилась прямо в свою комнату.
Арриан никак не могла дождаться матери. Каждый вечер Кэссиди заходила к ней поговорить перед сном, но сегодня ее не было особенно долго. Арриан плеснула воды из кувшина. Сегодня ей было не по себе, кружилась голова и тошнота подступала к горлу.
Наконец дверь скрипнула, и в комнату вошла Кэссиди. Расстегнув замочек сверкающего ожерелья, она досадливо бросила его на туалетный столик дочери.
— Мне кажется, я не вынесу больше этих тоскливых вечеров. Без дедушки Давиншем стал совсем другим. Не понимаю, почему твой отец так долго не едет?
— Мама, пожалуйста, сядьте рядом со мной. Мне нужно с вами серьезно поговорить.
— Опять Йен, да? Я вижу, что он требует от тебя немедленного ответа, но, право, не знаю, чем можно его утешить. Что мы можем сказать ему?
— Нет, мама, я не об Йене. — Арриан теребила концы своего пояса. — Скажите, как женщина узнает, что она ждет ребенка?
— Ну, поначалу можно и ошибиться… А что, Элен подозревает, что она снова беременна?
— Нет, мама. Не Элен.
Побледневшая Кэссиди долго молча смотрела на дочь, потом положила руку ей на лоб, проверяя, нет ли жара.
— Что с тобой, доченька? Ты плохо себя чувствуешь?
— Уже некоторое время по утрам мне бывает нехорошо, но после завтрака все как будто проходит. Я не говорила вам, потому что не придавала этому значения.
— Может быть, ты заболела?
— Мама, есть и другие признаки, но я не задумывалась о них, пока Элен не заговорила сегодня о своем недомогании во время беременности. — Арриан проглотила подступивший к горлу ком. — Мама, у меня что, будет ребенок от Уоррика, да?
В глазах Кэссиди блеснули слезы.
— О нет, только не это! — пробормотала она, прижимая дочь к груди. — Будем надеяться, что это не так! На твою долю и без того уже выпало немало испытаний.
Арриан представила себя матерью его ребенка, и на ее губах вдруг расцвела лучезарная улыбка.
— Но мама, что же в этом плохого, если у меня родится ребенок? Ведь по закону я жена Уоррика. Кэссиди недоверчиво покачала головой:
— Я не понимаю: ты что, этому рада?
— Я сама поняла это только сейчас. Кэссиди, которая от волнения не могла усидеть на месте, встала и начала ходить по комнате.
— Почему-то мысль об этом до сих пор не приходила мне в голову.
— Ах, мама, ведь это значит, что частичка Уоррика всегда будет со мной. Как вы думаете, он обрадуется, когда узнает?
Пытаясь успокоиться, Кэссиди прислонилась лбом к холодной мраморной доске камина. Скорее бы уж приехал Рейли и помог ей распутать этот невообразимый клубок. Впрочем, и без Рейли было ясно: Арриан действительно любит Уоррика Гленкарина.
— Доченька моя, возможно, наши подозрения еще не оправдаются.
Но Арриан с улыбкой протянула к ней руки:
— Порадуйтесь за меня, мама, потому что я очень счастлива.
— Как я могу радоваться тому, что принесет тебе лишь новые страдания, — сказала Кэссиди вслух, про себя же подумала, что, кроме страданий Арриан, им предстоит еще тяжелое объяснение с Йеном, к тому же неизвестно, как сам лорд Уоррик отнесется к своему неожиданному отцовству.
Словом, страсти в Давиншеме накалялись все сильнее, и Кэссиди молила Бога, чтобы Рейли приехал раньше, чем грянет гром.
Глава 23
Солнце уже клонилось к горизонту, но Арриан не думала о времени. Как всегда, когда на душе у нее бывало неспокойно, она решила отправиться на прогулку. Пройдя по тропинке вдоль стены замка, она задержалась возле большого фонтана, украшенного статуей купидона. На плечах у купидона восседали два целующихся попугайчика. «Интересно, — подумала она, — кому из Макайворсов пришло в голову воздвигнуть такую безвкусицу? Во всяком случае, не прадедушке: Джилл Макайворс никогда не отличался чрезмерной слащавостью».
Вздохнув, Арриан вернулась к своей тропинке и к своим невеселым размышлениям. Она уже не сомневалась, что у нее будет ребенок, и следовало бы сообщить об этом Йену. «Но как лучше это сделать?» — думала она, с тоской глядя в небо. Единственное, что она знала совершенно точно, — это что разговор должен происходить без свидетелей:
Когда вдалеке показалась фигура Йена, Арриан невольно замедлила шаг. Он направлялся на псарню и, по всей видимости, не заметил ее.
«Что ж, — собравшись с духом, решила Арриан, — я скажу ему о ребенке сегодня. Возможно, тогда ему придется примириться с тем, что им уже никогда не быть вместе. В самом деле, зачем ему добиваться женщины, которая носит под сердцем ребенка его заклятого врага — Уоррика Гленкарина?
Лишь когда она дошла почти до самой псарни, Йен наконец заметил ее и улыбнулся.
— Сука гордон-сеттера Амбра, дедушкина гордость, ощенилась сегодня ночью. Впрочем, нет, — тут же поправился он. — Амбра уже не дедушкина гордость, а моя. Пора отвыкать от того, что все вокруг дедушкино.
