же безопасности.
— Майкл, сдается мне, ты не лучшим образом обошелся с несчастной девушкой. И неудивительно, что она бежит от тебя. О чем ты только думал?
— Я не позволю ей уехать, пусть начало нашей брачной жизни и не было самым счастливым.
— Думаю, что ты прав. Ты должен убедить ее остаться и быть твоей женой. Он протянул матери письмо.
— Прочитай сама.
— Нет, я не буду читать твою личную переписку.
— Мама, в письме нет ничего такого, о чем ты не могла бы узнать.
Быстро пробежав листок глазами, Кэссиди вернула письмо сыну.
— На мой взгляд, она предоставляет тебе свободу, будучи уверена в том, что именно этого ты и хочешь. Единственное, что меня настораживает, так это то, что, зная о твоих ранах, она не приехала тебя навестить.
— В ту первую ночь, когда я попал в этот дом, произошло нечто странное. Теперь я знаю, что это был всего лишь сон, но мог бы поклясться, что она была рядом. Я словно наяву видел ее: она что-то говорила мне, ухаживала за мной. Однажды она уже спасла меня — после моего предыдущего ранения. Наверное, эти два события смешались в моем воспаленном сознании.
— Что же ты собираешься делать, когда разыщешь свою жену?
— Я же говорил, что не позволю ей бросить меня.
— Значит, ты должен убедить ее, что хочешь оставаться ее мужем.
— Она кого угодно сведет с ума. Никогда не знаешь, что у нее на душе, и я в полном неведении, какие чувства она теперь испытывает ко мне. Никогда не думал, что женщина до такой степени может осложнить жизнь мужчине.
Кэссиди пристально взглянула на него.
— А мне всегда казалось, что ты женишься на леди Саманте.
— Я решил, что предложу ей руку и сердце, как только вернусь в Англию, — сознался Майкл. — В то время она казалась мне вполне подходящей партией.
— О, Майкл, — улыбнулась Кэссиди, — ты похож на отца больше, чем я думала. Так хотелось бы поскорее познакомиться с новой невесткой. Может быть, ей удастся спасти тебя от самого себя.
— О чем ты?
— Ни о чем, — склонилась она, чтобы поцеловать сына в щеку. — Ты все равно не поймешь. Сейчас тебе нужен отдых. Чем скорее поправишься, тем скорее разыщем твою женушку. А вдруг мы приедем в Каир прежде, чем она отправится в Англию?
Войдя под своды бывшего дворца Сиди, Рейли сразу же увидел принца Халдуна, шедшего навстречу с приветливой улыбкой.
— Благодарю за визит, ваша светлость. Я о многом хотел бы поговорить с вами. Но прежде позвольте представить вас отцу моей жены — шейху Хакиму.
Рейли обменялся с шейхом приветствиями.
— Мне очень нравится ваш сын, господин, — сказал Хаким. — Мне не было бы стыдно назвать его собственным сыном, и у меня, кстати, есть для этого некоторые основания.
— Майкл очень высоко отзывался о вас, — обратился Рейли к Халдуну. — Я рад вашей дружбе с моим сыном.
— Он первым оказал мне дружескую услугу. Не говорил ли он вам, как спас мне жизнь?
— Нет.
— Это похоже на Майкла. Не соблаговолите ли присесть?
Рейли опустился на стул.
— Дворец сильно изменился с тех пор, как я был здесь в последний раз.
Принц Халдун лукаво улыбнулся.
— Дело в том, что мой тесть, который отныне будет здесь жить, ненавидит все турецкое.
— Не могу сказать, чтобы меня прельщало такое будущее, великий господин, — проворчал Хаким. — Муж моей дочери хочет превратить меня в горожанина-домоседа, а мне по душе более простая кочевая жизнь. Я всю жизнь бродил по пустыне, а он хочет заточить меня в этом дворце.
Зная, что старый шейх говорит чистую правду, Халдун рассмеялся, но потом лицо его стало серьезным.
— Нужно вернуть Калдое былую славу, и мне не сыскать никого, кто мог бы лучше справиться с этой задачей. Вы честный человек, и правление ваше будет мудрым.
Шейх Хаким ухмыльнулся.
— Он имеет в виду, что я слишком долго жил, как мне вздумается, а теперь, когда я породнился с его семьей, ему хочется, чтобы у меня прибавилось степенности. Но я слишком стар, чтобы менять свои привычки. Он заставляет меня сторожить сокровища, хотя знает, что я предпочел бы найти способ избавить людей от богатства, чем охранять его. Степенность — это бремя, которое нельзя взваливать на человека с моими задатками.
Рейли улыбнулся в ответ, поняв, за что Майкл так привязан к старому шейху.
Принц Халдун встал.
— Не угодно ли вашей светлости пройтись со мной? Мне нужно обсудить с вами кое-какие вопросы личного характера.
Хаким вышел из зала, и из коридора тут же послышалась его ругань.
— Разве я не говорил вам, куски овечьего помета, что не люблю красный цвет? — бранил он слуг, расстилавших ковер. — Разве вы не слышали, что мне здесь нужен синий?
— Старик цветисто выражается, — усмехнулся Халдун, — но это воистину честный человек, хотя, возможно, он и пытается уверить вас в обратном.
— В таком случае вы сделали мудрый выбор. Рейли и Халдун вошли в просторную прихожую.
— Признаюсь вам, — произнес Рейли, озираясь, — что с радостью покину этот город. У меня останутся о нем не самые приятные воспоминания.
— Понимаю вас. Не заедете ли вы в Каир, прежде чем покинуть страну?
— Да, у меня там в гавани пришвартована яхта — «Соловей».
— Я бы хотел задать вопрос, который, вероятно, покажется вам странным. Повсюду в пустыне у меня есть уши, и я выяснил кое-что, чем считаю нужным поделиться с вами. А уж вы сами решите, как распорядиться этими сведениями.
Рейли, рассматривавший высокий сводчатый потолок, перевел взгляд на Халдуна.
— Любопытно было бы узнать.
— Многое ли вам известно о жене Майкла?
— Только то немногое, что он сам рассказал мне. Не думаю, что он сам хорошо знает леди Мэллори.
— А что бы вы сказали, если бы узнали от меня, что леди Мэллори была в Калдое рядом с Майклом с самого начала?
— Извольте объясниться.
— Мне удалось узнать, что именно леди Мэллори организовала ваш побег из тюрьмы Сиди. Именно она застрелила самого Сиди, когда он был готов убить Майкла. И в первые дни болезни Майкла именно она ухаживала за ним.
Рейли медленно склонил голову.
— Однажды ночью я вошел к Майклу и увидел ее без чадры. Тогда я понял, что эта женщина, притворявшаяся местной, не кто иная, как жена моего сына. Я не говорил об этом никому, тем более Майклу. Не известно ли вам, почему она скрывалась от нас?
— Ответ на это знает лишь сама леди Мэллори. Она любит вашего сына, и он любит ее. Разве не должны они быть вместе?
— Я знаю, что Майкл намерен без промедления ехать в Каир, чтобы не дать ей в одиночестве вернуться в Англию. Думаю, через неделю он сможет отправиться в путь.
Английский герцог и арабский принц обменялись рукопожатием.
