— А ты? О такой свадьбе можно только мечтать!
Она высвободилась из его объятий, сняла мантилью и аккуратно повесила на стул.
— Знаешь, ведь это — мантилья твоей бабушки.
— Неужели? Я не знал. А платье — тоже?
— Нет, платье — твоей мамы. Майкл, у тебя такая замечательная семья! Твой папа только напускает на себя суровость, но глаза все равно выдают его доброту. Такой мамы, как у тебя, нет ни у кого! А Уоррик — правда, он очень красивый? Но он так скучает по твоей сестре и детям… Мне хочется поскорее увидеть Эрриан. Как ты думаешь, я ей понравлюсь? А ее детям?
Майкл рассмеялся и крепко обнял ее.
— Хватит болтать, сорока! Иди лучше ко мне.
Под всеми парусами «Соловей» входил в гавань. Капитан Норрис мастерски провел яхту в порт и приказал спустить паруса.
Стоя рядом с Кэссиди на палубе, Мэллори с любопытством смотрела на множество судов и суденышек, с нетерпением ожидая, когда же под ногами окажется твердая земля.
Вдруг Кэссиди радостно вскрикнула, увидев на набережной карету с фамильным гербом.
— Это Эрриан! Как она узнала, что мы прибываем сегодня?
Подошел Рейли. Оба они стали махать руками, приветствуя любимую дочь.
— Уж если Эрриан захотела нас встретить, ее ничто не смогло бы остановить. Смотри, с ней тетушка Мэри!
Леди Эрриан выскочила из кареты и, едва дождавшись, когда спустят трап, вмиг очутилась на палубе в объятиях отца.
— Папа, наконец-то! Я так волновалась! Слава богу, что ты дома!
— Дорогая! Что со мной могло случиться, если меня ждала такая замечательная дочь!
Эрриан ответила ему жарким поцелуем и кинулась в распростертые объятия Уоррика.
— Я так скучал по тебе! — сказал Уоррик, задыхаясь от счастья.
Эрриан, спрятав лицо у него на груди, всхлипнула:
— Я тоже. Больше никогда и никуда я тебя не отпущу!
— Как дети?
— Прекрасно.
Она подняла голову и встретилась взглядом с братом.
— Майкл, дорогой! Я слышала, как много тебе пришлось пережить. Как ты себя чувствуешь?
— Посмотри на меня! Перед тобой — воплощение бодрости и здоровья.
Эрриан внимательно вглядывалась в брата, сразу угадав резкую перемену во всем его облике. Они всегда были очень близки, и сейчас она была уверена: с ним происходит что-то неладное.
— Я не разрешил никому писать тебе о Мэллори — хотел увидеть выражение твоего лица, когда вы встретитесь.
— О ком?
— Эрриан, познакомься с моей женой Мэллори! Сестра растерянно взглянула на брата.
— Как ты сказал?.. Простите, вас зовут?.. Майкл был вне себя от радости.
— Наконец-то, Эрриан, я убедился, что и ты способна потерять дар речи.
Две женщины встретились взглядами. Молчание прервала Мэллори:
— Я слышала, что вы очень красивы, и сейчас вижу, что это — правда. Эрриан взяла ее за руку.
— Я ничего не знаю о вас, но коль скоро мой брат сделал такой выбор, то я не сомневаюсь, что вы необыкновенная женщина. — И она ласково погладила Мэллори по плечу. — Итак, Майкл женился! Решил наконец остепениться… Я умираю от любопытства! Когда мы приедем в загородный дом, то будем болтать с вами целыми днями!
В этот момент на палубе появилась леди Мэри.
— Что я слышу? Кто решил остепениться? Кэссиди, одной рукой обняв дочь, другой пожимала руку тетушке Мэри.
— Вы не ослышались, дорогая тетушка, речь идет о Майкле.
— Скорей едем домой! — воскликнула Эрриан. — Повар приготовил папины любимые блюда. Сегодня у нас большой праздник!
— Да, — отозвалась Кэссиди, — сегодня праздник. Мы отмечаем счастливое возвращение домой отца и брата и приветствуем нашу новую дочь и внучку.
В зале для приемов на первом этаже лондонского дома было шумно и весело. Все собрались за праздничным столом, уставленным изысканными кушаньями.
После обеда — возились с детьми. Мэллори взяла на руки новорожденную девочку, не в силах отвести от нее глаз.
— Какое чудесное дитя!
— Правда? — рассмеялась Эрриан.
Потом няня отвела детей спать, а взрослые перешли в малую гостиную.
Сидя у окна, Мэллори наслаждалась теплом, которое излучала семья Винтер. Она с удовольствием слушала, как тетушка Мэри подтрунивала над Майклом и Эрриан. Брату она советовала купить дом попросторней, а сестре подсчитать, сколько у нее будет детей, если она собирается рожать каждый год.
— В этом доме прошли холостяцкие годы Рейли, — рассказывала Кэссиди, сидя подле Мэллори. — Когда Майкл достиг совершеннолетия, мы подарили этот дом ему. Правда, он может показаться тесноватым, но западное крыло — целиком в вашем распоряжении. Есть еще и наш любимый Равенуорт. Вот там уж хватит места для всех.
Майкл, поставив ногу на медную решетку камина, откинул со лба черную прядь и пристально посмотрел на Мэллори.
— Мне кажется, на какое-то время этот дом нас вполне устроит. Я не уверен, что готов надолго засесть в сельской глуши.
— А я готов, — воскликнул Рейли, — завтра же уезжаю в Равенуорт! Уоррик, Эрриан, поедете с детьми вместе с нами?
— По-моему, Майклу и Мэллори надо отдохнуть от всех нас, — заметил Уоррик.
Все взгляды устремились к Мэллори. Понимая, о чем они думают, она могла бы сказать им, что уже несет в своем чреве наследника семьи, но сейчас был явно неподходящий момент.
— Как хотите, а я поехала домой, — прервала затянувшееся молчание леди Мэри. — Пора немного отдохнуть от обилия радостных переживаний.
Она подошла к Мэллори и взяла ее за руку.
— Мой внучатый племянник сделал правильный выбор, я и не представляла, что он способен найти такую прелестную жену. Мне всегда была не по душе леди Саманта Тейлор — весьма поверхностная особа!
Мэллори смущенно смотрела на нее, не зная, что сказать.
— Было очень приятно познакомиться с вами, леди Мэри, — с трудом выговорила она. — Майкл так много рассказывал о вас.
— Зовите меня просто тетушкой Мэри. И не думайте, что я оставлю вас в покое. Скоро обязательно заеду!
— Я буду счастлива. Вы не откажетесь показать мне Лондон, тетушка Мэри?
В глазах пожилой дамы блеснул озорной огонек. Она взглянула на простое коричневое платье Мэллори и, лукаво подмигнув, пообещала:
— Непременно, дитя мое. Первое, что мы сделаем, это поедем по магазинам и выберем для вас самое лучшее платье.
Кэссиди поспешила на выручку Мэллори:
— Не принимайте близко к сердцу все, что говорит моя обожаемая тетушка. Ей не всегда удается сдерживать свои чувства.
Леди Мэри свысока оглядела присутствующих.
— Когда вы доживете до моих лет, вы тоже будете говорить правду, невзирая на лица. На меня никто не
