горизонта не исчезнет мое молодое я? Кто же признает в сорокапятилетнем мужике вчерашнего молодого и пылкого возлюбленного? А признав, примет ли? Мечты о любви рушились с мелодичным звоном. В конце тернистого пути его ждала награда… Не про меня сказано.
Я дернул за витой шнур у кровати, и где-то в недрах замка звякнул колокольчик.
— Будь добр, покажи мне зал для тренировок, — попросил я появившегося в дверях слугу.
Надо бы научиться их различать. Неудобно как-то. Слуга невозмутимо прошел к камину и нажал на одну из завитушек украшавшей его резьбы. С тяжелым рокотом камин отъехал в сторону, открыв заросший пыльными лохмотьями паутины проход.
— Прошу прощения, но этим входом давно уже не пользуются, — заметил слуга и достал из воздуха метелку и пару электрических фонарей, предложив один из них мне. Фонарь был тяжелый и горячий.
А чему удивляться? Поживи с его рядом с магичкой — не такому научишься.
Обметая по пути паутину со стен, слуга двинулся вглубь прохода, я зашагал следом. За спиной потемнело — камин вернулся на законное место. Под ногами возникли ступени, свиваясь в спираль — проход сменился винтовой лестницей. Все верно, нас ждут подземелья и хозяйкины — ну не поворачивался язык называть ее просто по имени — предки. Наконец стены разошлись в стороны и проводник остановился, сделав несколько смутно знакомых пассов. Перед ним начало разгораться неяркое свечение. Ну конечно! Световое заклинание, элементарное упражнение с энергией! Обрадовавшись знакомому действу, я решил влить в его работу немного дополнительной мощи…
Ослепительное сияние затопило рукотворную пещеру, вынудив зажмуриться. Я немедленно приглушил выброс, но перед глазами еще долго плавали разноцветные круги.
— У вас большой потенциал, господин, — невозмутимо заметил слуга и с поклоном исчез в проходе.
Я неторопливо осмотрелся. Передо мной простерся огромный зал. Свод опирался на симметричные ряды далеко отстоящих друг от друга колонн. Размеры зала подавляли, вызывая ассоциации с храмом. Это напомнило мне, с чего надо начинать занятия.
Я лег, распластавшись спиной на прохладном полу, закрыл глаза. Полное расслабление. Дух отделяется от тела, отключаются тривиальные органы чувств, и окружающий мир открывается своей потаенной стороной. Ощущение невесомости.
Я плавно отделился от пола и поплыл вдоль зала. Он изменился. Теперь его освещение потеряло равномерность, переливаясь, как капля росы под утренним солнцем. Остатки древних заклинаний, то иссиня-холодных боевых, то сверкающих золотистым медом жизнелюбия, медленно кружили в воздухе, издавая при столкновениях хрустальный звон. Даже не глядя можно было понять, что проплывает мимо: вот тихий шорох льдинок в бокале и терпкий запах виноградного вина — это, конечно, формула любовного напитка, а здесь кто-то пытался заглянуть в будущее — звон массивного стекла и запах ментола, а вот еще… Я напрягся, ощутив исчезающе слабый, но явственный запах разложения. Он настолько диссонировал с пусть не всегда нежными, но чистыми тонами остальных заклинаний, что я невольно принялся всерьез искать его источник. Увиденное не столько испугало, сколько разозлило: рядом с моим лежащим на полу телом сгущалось небольшое бесформенное, но оттого не ставшее менее зловещим пятно мрака.
Не решаясь нарушить приобретенную медитацией сверхчувствительность, я не стал приближаться, воспользовавшись собственным телом как обычным зомби.
Прикосновение к внутренним резервам обожгло. Откуда столько всего в тщедушном организме? А я еще имел привычку канализировать внешние источники!
Стараясь не утратить самообладания, я ударил по мраку, дергано и суетливо принимающему уродливый человекоподобный образ. Ударил средней мощностью, попутно оценив расход энергии в полпроцента накопленного, и отпрянул, ожидая контрудара. Осторожность меня и спасла: на месте возникающей нежити полыхнуло неистовое солнце, на миг высветив и тут же обесцветив незаметным доселе узор половых плит. Пережившие хозяев заклинания с жалобными стонами рассыпались в прах, тут же сметенный в дальний конец зала. Отброшенный ударной волной, я распластался по потолку, радуясь тому, что оказался далеко от эпицентра. Подземный зал навсегда лишился своего многовекового очарования.
— В вас действительно большой потенциал, сэр! — сказал я сам себе и вернулся в собственное тело.
Зал наполняла тьма — световое заклинание сгинуло вместе с прочими. Пришлось его возобновить. Я поскреб небритый подбородок, размышляя, стоит ли продолжать занятия, когда в нескольких шагах от меня с громким хлопком материализовалась Эвелина. Серебристое с блестками трико обтягивало классических пропорций фигурку. Не успевшее угаснуть магическое зрение опознало в нем защитный комбинезон. В таком не воевать — на подиум впору!
Мгновением позже, решив, видимо, что столь специфический наряд излишен, она провела руками от шеи к бедрам. Блестящее трико сменилось деловым костюмом. Следом за ним, непременным атрибутом, возникла дымящаяся сигарета.
— Что-то случилось? — спросила хозяйка, со вкусом затянувшись ароматизированным табаком.
— Не знаю, — я виновато развел руками, — может быть, и нет — просто мне показалось, что увидел эманации Зла, и немного перестарался при уборке.
— Н-да, — задумчиво протянула она, осматриваясь. — Вас трудно обвинить в недооценке противника… Кстати, вы не находите, что этот зал утратил изрядную долю своего шарма? — Я расценил сказанное как укор и разозлился.
— Да, представьте себе, заметил! Однако, по-вашему, для сохранения этого самого шарма я должен был подставить голову под удар?
— Помилуйте, Дима! — всплеснула руками хозяйка. — У меня и в мыслях не было попрекать вас! Для того вы здесь и находитесь! Скорее уж я поражена! Даже в моей защищенной комнате вздрогнули стены, а вы даже не выгладите усталым!
— У меня было много практики, — буркнул я, остывая, — именно в области применения высоких энергий…
Знать бы ей, что значит быть вратами Зла, пропустить сквозь себя энергию прорыва между мирами! Видимо, не все вытекло. Кое-что сохранилось для внутреннего потребления. Хорошо, хоть она — энергия — вне морали! Черным или белым бывает ее использование. Банальная истина! Огонь позволяет приготовить ужин и спалить город, все дело в пользователе. Черный перемудрил со своей местью: чтобы продлить мучения, он значительно повысил мою энергоемкость и способность к передаче. Тем хуже для него.
— Может быть вам нужна помощь в других дисциплинах? — напомнила о своем существовании Эвелина.
— Не откажусь, — согласился я, — но тренинг с энергиями лучше перенести подальше от жилых строений.
Я не кривил душой, говоря о необходимости совместных занятий. Возможности хозяйки были явно не из последних, и пренебрегать ими не стоило.
На следующий день мы приступили к обещанному.
То, что в магии я слабоват — энерговыбросы не Искусство, о чем уже, кажется, упоминалось — было известно мне и раньше, но узнать о собственной полнейшей безграмотности… Обидное открытие. На мое счастье Эвелина оказалась удивительно терпеливым мастером. Заниматься под ее руководством было легко и приятно. И сама она просто преображалась: пропадала аристократическая надменность, лощеная медлительность. Она становилась стремительной и грациозной, как танцующая молния. Никогда не поверю, что ей больше двадцати пяти!
Привитые полгода назад — личного времени! — навыки восстанавливались, возвращался автоматизм речи и жеста, но Эвелине все мои достижения казались дилетантизмом, и она муштровала меня до седьмого пота, стараясь достичь совершенства.
Сдвиги были. Левитация больше не представляла никаких проблем, а телепортироваться я стал даже с некоторым шиком. Хуже обстояли дела с материализацией предметов, но паршивей всего приходилось с
