изящно покачивались. Прекрасно сшитый костюм выглядел деловым и одновременно необычайно элегантным. Амариллис подумала, что и ей самой не мешало бы заняться гардеробом, теперь она могла себе это позволить. Просто удивительно, как один вечер, проведенный в платье из трепещущих шарфиков, оказался способным резко изменить вкусы человека.
- Видела твое фото в газете, - подмигнула Эффи. - Кажется, в твоей личной жизни наметился явный прогресс.
- Я выполняла задание фирмы. - Амариллис почувствовала, как загорелись ее щеки.
- А 'задание' имело очень представительный вид, как я заметила. И что же собой представляет в жизни Человек-Лед?
- Он талант девятого уровня, Эффи.
- Да, надеяться в этом случае на что-то серьезное не приходится. - Эффи протянула Амариллис чашку и вернулась на свое место. - Но тем не менее остается возможность поддерживать знакомство.
- Не думаю, - строго возразила Амариллис.
- Полагаю, что ты пришла не только за тем, чтобы повидаться со мной.
- Честно говоря, мне хотелось бы услышать твое мнение по одному интересующему меня вопросу.
- Спрашивай, - приготовилась слушать Эффи.
- Я сразу перейду к сути дела. Тебе приходилось слышать, чтобы концентратор работал с талантом с целью фокусирования харизмы?
- Харизма - не талант. Это черта, присущая личности некоторых людей.
- Но что, если это свойство все же оказалось талантом? - настаивала Амариллис.
- И что бы тогда произошло?
- Этим бы мог воспользоваться политик для привлечения избирателей.
- Но политики как раз таким и занимаются, - поморщилась Эффи. - Даже в том случае, если бы в период предвыборной кампании тот или иной кандидат, обладающий талантом высокого уровня, смог бы с помощью концентратора создать вокруг своего имени некий ореол, его действия нельзя было бы назвать противозаконными.
- Думаю, что так, но это неэтично.
- А с каких это пор политики руководствуются этическими нормами?
- Понимаю, что ты имеешь в виду, - с сожалением улыбнулась Амариллис. Теперь, когда она оказалась рядом с Эффи, у нее уже не было прежней уверенности в том, что она собирается сказать. Она не знала, как объяснить возникшее у нее ощущение неправомерности происходящего, когда Лукас случайно обнаружил талант сенатора Шеффилда. - А как ты отнесешься к тому, что я оказалась свидетельницей, как один политик фокусировал харизму?
Эффи красноречиво пожала плечами.
- Я бы ответила, что с этим вряд ли что можно поделать.
- А если я добавлю, что почти уверена, что концентратор получил подготовку у профессора Ландрета?
- Если допустить такую возможность, - сказала Эффи, задумчиво глядя на Амариллис, - то этот специалист обладает мощным потенциалом, если ему удавалось фокусировать такое энергетически слабое свойство, как черта характера.
- А это и был сильный концентратор.
Эффи коротко рассмеялась.
- Ты знаешь не хуже меня, что Ландрет никогда бы не примирился с тем, что кто-то из его студентов помогал осуществлять нечестные замыслы. Если бы ему стало известно что-либо подобное, он бы устроил жуткий скандал. Но это вряд ли возможно.
- Потому что это трудно установить?
- Именно. Как отличить истинное обаяние от искусственно созданного?
- Если бы при этом проявлялась парапсихологическая энергия, то сильный талант-детектор мог бы ее распознать, - осторожно предположила Амариллис.
- Возможно, но все-таки маловероятно. Для этого нужен очень мощный детектор, а в этом классе таланты девятого и десятого уровня встречаются крайне редко.
- Но они все же существуют.
- Ты уверена, что наблюдала, как концентратор работал с политиком в нарушение этических норм, я правильно поняла?
- Да.
- Мой тебе совет: забудь об этом. Если этика и пострадала, то с точки зрения закона никаких нарушений здесь нет. Шум по этому поводу способен был бы поднять только такой же помешанный на этике фанатик, как профессор Ландрет.
Амариллис с большим трудом удалось удержаться от резкости.
- Если бы профессор Ландрет узнал, что один из его учеников нарушил 'Кодекс этики', это бы его очень огорчило.
- Между нами говоря, Ландрет был блестящим ученым, но страшным занудой.
- Он придерживался высоких принципов, - тихо заметила Амариллис.
- Эти его, как ты говоришь, принципы, надоели нам до умопомрачения. Из-за него пришлось оставить факультет Гифорду Остерли, ты же знаешь.
- Нет, я как-то об этом не подумала.
- Между Ландретом и Гифордом произошла ссора из-за изменений в учебном плане. - Эффи встряхнула головой, и ее красиво подстриженные волосы всколыхнулись темной волной. - Конечно, у Гифорда не было никаких шансов против авторитета профессора. И когда страсти немного улеглись, Остерли подал заявление об уходе.
- Теперь понимаю.
- Возможно, это и к лучшему. У Гифорда теперь своя фирма, и, скорее всего, он зарабатывает вдвое больше того, что получал здесь. Он всегда отличался честолюбием.
- Да, бизнес приносит больший доход, - согласилась Амариллис, вставая. - До свидания, Эффи, была очень рада видеть тебя, желаю успехов на новом посту.
- Спасибо. - Эффи с удовлетворением окинула взглядом кабинет. - Можешь мне поверить, дела здесь пойдут по-новому.
- Не сомневаюсь, - выходя, ответила Амариллис.
Ирен оторвалась от бумаг, когда Амариллис проходила мимо ее стола.
- Я хотела бы вам кое-что сказать, мисс Ларк.
- Да?
Ирен кашлянула и заговорила, понизив голос.
- Профессор Ландрет очень гордился вами. Он не раз мне говорил, что из всех его учеников вы - самая талантливая.
- Он действительно так считал? - Амариллис подошла поближе, чувствуя, как потеплело у нее на душе.
- Да. - В глазах Ирен блеснули слезы. - Кажется, о нем здесь никто не жалеет. Вокруг только и разговоров, что о грядущих переменах, ведь 'старый сухарь', так они его называют, сошел со сцены. Но мне его не хватает, Амариллис.
- Ах, Ирен, - Амариллис обошла стол и обняла пожилую секретаршу, - мне тоже его недостает.
Ирен перевела полный благоговения взгляд на висевший на стене портрет Джонатана Ландрета.
- Я стала работать у него после смерти мужа, с того времени прошло двадцать пять лет. Он хорошо ко мне относился, мисс Ларк. Внешне он был суховат и резок, но он столько сделал для факультета. Профессор всегда говорил, что считает меня незаменимым помощником, именно незаменимым. Это его слова. Я была нужна ему, мисс Ларк.
Амариллис крепко обняла Ирен, чувствуя, что на глаза навернулись слезы.
- Мне кажется, мы единственные, кто грустит о нем.
- Боюсь, вы правы. - Ирен не отрываясь смотрела на портрет.
***
Рабочий день закончился. Байрон уже ушел, и вдруг неожиданно зазвонил телефон, застав Амариллис почти у порога. Она
