стоявший возле умывальника.
— Габриэль! — громко позвала она, пытаясь залить огонь водой из кувшина.
— Какого… — дверь со стуком распахнулась, и Габриэль увидел пляшущее пламя. — Господи! Феба, подай кувшин из моей комнаты и разбуди слуг. Быстрее!
Феба бросилась в соседнюю комнату, вернулась с кувшином и передала его Габриэлю. Тот уже стащил с кровати обгоревший полог и сбивал пламя ударами тяжелой ткани.
Феба подала ему кувшин и выбежала из комнаты, чтобы позвать на помощь слуг.
Глава 18
Ущерб от пожара был невелик — чего нельзя было сказать о ярости Габриэля. И час спустя, когда огонь давно погас и все слуги уснули, он все еще переживал едва не случившееся несчастье. Он полулежал в кресле с бокалом бренди в руках, не сводя с жены задумчивых глаз. Феба пристроилась в изголовье кровати Габриэля, поджав под себя ноги. Лицо ее тоже было задумчиво, она глоточками потягивала бренди.
Он опять чуть не потерял ее. В душе Габриэль вновь и вновь содрогался при этой мысли.
Сейчас он мог думать только об одном: как близко прошло на этот раз несчастье. Если бы Феба уже спала, она не успела бы проснуться, не успела бы спастись. А он из соседней комнаты мог и не почувствовать запах дыма и пришел бы на помощь слишком поздно.
Слава Богу, что она еще не спала.
— Теперь я не спущу с тебя глаз, — негромко пообещал Габриэль, допивая последний глоток бренди.
— Что это было, Габриэль? — спросила его Феба.
— Должно быть, опять та сумасшедшая служанка, которая заперла тебя в катакомбах «Дьявольского тумана».
— Ты думаешь, это Алиса?
Габриэль вертел в руках пустой бокал.
— Она могла последовать за нами в Лондон. Она вознамерилась напугать тебя, а может быть, и причинить вред. Но какой во всем этом смысл?
— Какой смысл может быть в безумии? Это просто безумие.
— Но почему эта сумасшедшая принялась именно за тебя? Ты ведь совсем не знаешь ее.
— Бросить факел в окно могла и не Алиса, — задумчиво проговорила Феба, — это мог сделать кто угодно. Какая-нибудь шайка бандитов вышла на улицу в поисках приключений. Ты же знаешь, как бывает, когда их соберется целая толпа. Они швыряют в окна камни, поджигают… разрушают все на своем пути.
— Бога ради, Феба, никакой толпы у нас под окнами не было. Мы бы услышали шум.
— Да, правда, — согласилась она, покусывая нижнюю губу. — Я еще кое о чем подумала.
— О чем? — Габриэль резко поднялся на ноги и подошел к окну. Он то и дело выглядывал из окна в надежде заметить хоть что-нибудь, что дало бы ему ключ к событиям ночи.
— Этот пожар…
— О чем ты, Феба?
— Понимаешь, — медленно продолжала она, — все очень напоминает случай в подземелье, когда мне пришлось выбираться вплавь из грота.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Габриэль.
— Неужели ты не помнишь? Это же следующее проклятие в конце «Дамы на башне».
— Ад и все дьяволы… Это невозможно. Я решительно против того, чтобы ты приплетала сюда еще и мистику, и так все запутано. Черт побери, Феба, я даже в своих собственных книгах не обращаюсь к потусторонним силам.
— Да, я знаю. Но вспомни, как начинается колофон!
Феба спрыгнула с постели и исчезла в своей спальне. Через минуту она возвратилась с «Дамой на башне»в руках.
— Феба, это, наконец, просто смешно.
— Вот послушай. — Феба снова пристроилась на кровати и раскрыла старинную книгу на последней странице. — «Проклятие тому, кто украдет эту книгу. Пусть он утонет в волнах. Пусть его поглотит пламя. Пусть он познает бесконечную ночь в преисподней».
— Черт побери, Феба, просто вздор!.. — Габриэль помолчал. — Если только… эта Алиса знает о проклятии? Может быть, ее безумие как-то связано с ним?
— Откуда она узнала бы о нем? — спросила Феба, осторожно закрывая книгу.
— «Дама на башне» вернулась в Англию вместе со мной. Допустим, кто-нибудь из слуг мог порыться у меня в библиотеке. А потом он или она рассказали об этом Алисе.
— Пусть так, — наморщила лоб Феба, — но ведь проклятие написано на старофранцузском. Кто-нибудь из твоих слуг читает на старофранцузском?
— Хороший вопрос, — произнес Габриэль, снова выглядывая в окно. — И вообще, кто она, эта Алиса?!
— Я не знаю, Габриэль. Я все время думаю об этом и совершенно уверена, что никогда прежде не встречалась с ней.
— А не служила ли она в доме твоих родителей?
— Нет.
— Должна существовать какая-то связь.
— Габриэль?..
— Да? — откликнулся он, не оборачиваясь.
Габриэль напряженно перебирал всевозможные догадки. Должна быть какая-то связь между книгой, Алисой и происшествиями.
— Я не хотела заговаривать об этом, ты и так уже настроен против Нила…
Холодный пот прошиб Габриэля. Одним прыжком он подскочил к кровати.
— Бакстер связан со всей этой историей?
— Нет. — Феба вытянула руку, словно пытаясь укрыться от него. Габриэль угрожающе нависал над кроватью. — Во всяком случае, я не думаю, что он причастен. Уверена, что нет.
— Но?
Феба сглотнула.
— В тот вечер, когда он танцевал со мной, он сказал, что хотел бы получить назад «Даму на башне». Сказал, что книга по праву принадлежит ему. Это все, что было у него на память обо мне, и я должна ему оставить эту книгу.
— Дьявол забери его душу!
— Габриэль, ты не должен делать никаких поспешных выводов. Подумай, первое несчастье случилось в «Дьявольском тумане», когда мы еще и не знали, что Нил остался в живых. И потом, не Нил, а Алиса завела меня в подземелье.
— Значит, есть какая-то связь между Алисой и Бакстером. — Казалось, эта мысль доставила Габриэлю какое-то злобное удовлетворение.
— Милорд, мы не можем делать подобные выводы на данной стадии расследования, — быстро возразила Феба. — Нил просил у меня книгу чисто из… из романтических чувств.
— Бакстер не более романтичен, чем акула.
— Как бы ты к нему ни относился, у Нила нет никаких причин желать мне зла, — произнесла Феба, упрямо поджав губы.
— У него есть причины желать зла мне, и у него хватит ума догадаться, что лучше всего это можно сделать через тебя.
— Где доказательства, Габриэль?
— Когда я найду связь между Бакстером и Алисой, появятся и доказательства.
— Габриэль, у тебя просто навязчивая идея, что Бакстер непременно должен оказаться злодеем. Когда ты такой, я готова тебя бояться.
Габриэль постарался обуздать свой гнев и бесконечную тревогу.
