— К вам мистер Мэнваринг, миссис Брайт.
— Просите.
Экономка отступила, пропуская посетителя. Ифигиния и Амелия приветствовали его улыбками.
— Я не слышала, как подъехал ваш экипаж, мистер Мэнваринг, — сказала Амелия.
— Сегодня такой замечательный день, что я решил пройтись, — смущенно улыбнулся Адам Мэнваринг. Его взгляд с нежностью остановился на Амелии, которая казалась слишком рассеянной, чтобы заметить это.
Адам в свои двадцать семь был очень серьезным и здравомыслящим молодым человеком. Младший сын небогатого сквайра, он не имел никаких прав на наследование северных отцовских земель, поэтому вынужден был искать собственную дорогу в жизни. Отличная память на цифры и факты позволила ему получить предыдущее место секретаря.
А три года назад Ифигиния и Амелия приняли его к себе на службу. Адам был предан им. Его преданность вначале основывалась на чувстве искренней благодарности молодым женщинам, которые наняли его как раз в тот момент, когда он уже отчаялся найти приличное место. Молодость и отсутствие связей мешали Адаму обзавестись постоянной клиентурой.
Сейчас верность Мэнваринга имела уже гораздо более прочные основания, чем простая благодарность, — ее подкрепила серьезная финансовая заинтересованность. Адам собрал все свои деньги и вложил их в строительство площади Утренней Розы. В прошлом году он в числе других инвесторов — вдов и незамужних женщин — получил первую солидную прибыль.
Хотя Ифигиния полностью доверяла Адаму, она предпочла не посвящать его в план разоблачения вымогателя. Мэнваринг пребывал в уверенности, что Ифигиния скрывает свою роль в новом проекте лишь затем, чтобы ей не докучали желающие участвовать в деле.
Адам не вращался в обществе и не интересовался сплетнями. Однако он прекрасно знал, что представляют собой пресловутые члены высшего общества и — что самое важное — каково их финансовое состояние.
— Присаживайтесь, мистер Мэнваринг. — Ифигиния сделала вид, что не заметила, как вспыхнул Адам, заглядевшись на Амелию.
Ей очень хотелось хорошенько встряхнуть кузину. Неужели та не понимает, что они с Адамом просто созданы друг для друга?!
Ифигиния поняла это две недели назад, сразу после того, как они с Амелией впервые лично познакомились с Адамом — прежде они лишь переписывались.
Честное, открытое лицо Адама позволяло без труда прочесть все его мысли и чувства. Не было никаких сомнений в том, что он питает к Амелии самые нежные чувства, но никак не может набраться храбрости, чтобы подступиться к ней.
— Как продвигаются дела с Брайт-Плейс? — спросила Ифигиния подсевшего к столу Адама.
— Счастлив сообщить вам, что предварительная работа почти закончена. — Добродушное лицо Адама стало очень серьезным. Он склонился над столом, раскладывая перед Ифигинией аккуратно заполненные бумаги. — Вот последние договора о праве собственности… Я нанял ту же строительную компанию, что работала над площадью Утренней Розы… Осталось лишь составить список инвесторов.
— Я набросала предварительный список, — вступила в разговор Амелия.
— Превосходно. — Щеки Адама вспыхнули. — Старые имена?
— Да, кроме двух новых.
Адам с нескрываемым восхищением взглянул на нее:
— Как хорошо! Кстати, многие уже прослышали о нашем проекте. Ко мне обратились несколько состоятельных джентльменов, узнавших о прошлых прибылях наших инвесторов. Так вот, они хотели бы поучаствовать в нашем новом начинании.
Ифигиния резко вскинула голову:
— Надеюсь, они не знают, что мы с мисс Фарлей являемся руководителями предприятия?
— Нет, конечно же, нет! — поспешно заверил ее Адам. — Вы же знаете, я никогда не нарушу вашей конфиденциальности! Когда меня спрашивают, я всегда говорю, что двое руководителей проекта желают остаться неизвестными.
— Отлично, — расслабилась Ифигиния. — Я не хочу, чтобы заинтересованные в проекте инвесторы растерзали меня на части на первом же званом приеме. Думаю, это было бы весьма некстати.
— Прекрасно вас понимаю, — с готовностью согласился Мэнваринг.
Амелия взяла перо и приготовилась вписывать новые имена в свой список.
— Что это за джентльмены?
— Я захватил с собой список с их фамилиями. — Адам поспешно выхватил листок из пачки принесенных им документов. — Позвольте… Вот — Мэттью, Конклин, Дженеретт, Додгсон…
Амелия застыла.
Ифигиния в изумлении уставилась на Адама:
— Вы сказали — Додгсон?
Адам непонимающе нахмурился:
— Да… Мистер Энтони Додгсон. По слухам, у этого джентльмена сейчас очень сложное финансовое положение, и он стремится поправить его путем вложения средств в выгодные предприятия… Вы разве знакомы?
— Нет. — Ифигиния старалась не смотреть на побелевшее лицо Амелии. — Я никогда не встречалась с ним. Зато много слышала… Этот человек не относится к людям, с которыми мы хотим иметь дело, не правда ли, мисс Фарлей?
— Да… — еле слышно пробормотала кузина. Она судорожно сглотнула и попыталась еще раз справиться с голосом; — Нет, конечно же, нет…
Ифигиния решительно посмотрела на Адама:
— Передайте мистеру Додгсону, что мы отказываем ему в праве финансировать наш проект. Мы с мисс Фарлей, конечно, обсудим остальные кандидатуры, но лично я предпочитаю не допускать к участию людей богатых и влиятельных. Существует большая вероятность, что они захотят принять участие в управлении. Мы и без них превосходно, ведем дела.
— Хорошо. — Адам скользнул растерянным взглядом по взволнованным лицам кузин, потом с тревогой обернулся к Ифигинии:
— Могу я поинтересоваться причиной, по которой вы отказали Додгсону? Ведь он, безусловно, спросит меня об этом.
Ифигиния положила перед собой лист с эскизами будущей Брайт-Плейс.
— Можете сообщить мистеру Додгсону, что большинство наших инвесторов составляют вдовы и незамужние женщины.
— Я уже говорил ему об этом.
— Напомните ему также, что многие из них вынуждены работать гувернантками и компаньонками в богатых домах. А поскольку у мистера Додгсона репутация человека, известного совершенно недопустимым отношением к таким женщинам, то они ни за что не захотят иметь с ним дело.
— Я все понял, — сузил глаза Адам. — Я и не подозревал, что имею дело с подлецом. Теперь я с превеликим удовольствием сообщу ему, что инвестиционный фонд решительно отказывает ему в членстве.
Амелия с облегчением опустилась на стул. Листок бумаги трепетал в ее пальцах.
— Итак, закончим на этом. — Ифигиния склонилась над эскизами. — Давайте вернемся к работе.
Блестящий черный экипаж Маркуса с шиком остановился перед домом Ифигинии. Мастерс бросил вожжи лакею и спрыгнул на тротуар.
— Буду через несколько минут.
— Да, милорд. — Лакей осадил норовистых сильных жеребцов.
Когда Маркус поднялся на последнюю ступеньку, дверь распахнулась и из дома вышел строго одетый серьезный молодой человек.
— Прошу прощения… — Он помедлил, увидев Мастерса, и несколько раз моргнул, ослепленный весенним солнцем. Затем взгляд его упал на золотой крест, горящий на дверце черной кареты. — …
