Оксенхему.
— Мы можем просто проехать мимо его дома и посмотреть, там ли он, — принялась уговаривать Прюденс. — Мы ничем не рискуем, Себастиан.
— Я сказал — нет. Я не позволю, чтобы вы околачивались возле его дома.
— Мы не будем останавливаться, — урезонивала его Прюденс. — Просто посмотрим, дома ли он. Тогда, если вы захотите вернуться попозже, мы будем знать, опасно ли это.
Себастиан заколебался:
— Ладно. Полагаю, от того, что мы проедем мимо его дома, большого вреда не будет.
Прюденс попыталась скрыть торжествующую улыбку:
— Конечно. Прохожие подумают, что еще одна карета возвращается с бала домой. Никто ничего не заподозрит.
— Хорошо. — Себастиан встал и поднял люк на крыше кареты.
— Да, милорд? — раздался голос кучера.
— Я хочу, чтобы мы поехали домой по Роуленд-стрит, — приказал Себастиан.
— Это изрядный крюк, милорд.
— Знаю, но мне кажется, так будет быстрее. Там меньше экипажей.
— Слушаюсь, милорд. Будет исполнено, сэр. Себастиан опустил крышку люка и не спеша пересел на сиденье напротив Прюденс:
— Почему у меня такое чувство, будто я пожалею, что позволил вам втравить себя в эту авантюру?
— Понятия не имею, — беззаботно отозвалась Прюденс. — Никакого риска нет. — Прюденс хмыкнула. — Давайте посмотрим правде в глаза, Себастиан. Вы, как и я, хотите сделать это. В некотором отношении мы очень похожи, о чем вы неоднократно мне напоминали.
— И меня это тревожит все больше и больше. — Себастиан погасил в карете лампы, потом раздвинул на окнах занавески и опустил стекло.
Прюденс с любопытством наблюдала за ним.
— Что вы делаете?
— Пытаюсь соблюсти анонимность. Хотя стоит густой туман и можно не беспокоиться, что нас кто-то узнает, тем не менее осторожность никогда не повредит.
Себастиан пошарил под сиденьем и вытащил плоскую деревянную доску, выкрашенную в черный цвет. Он нацепил ее на два маленьких крючка внутри кареты и перекинул так, чтобы она свесилась снаружи.
Прюденс догадалась — черная доска закроет бросающийся в глаза герб Эйнджелстоуна.
— Молодец, Себастиан.
— Разумная мера предосторожности. — Он опять уселся на сиденье.
Прюденс улыбнулась:
— К которой вы, как мне кажется, частенько прибегаете.
— Да.
В темноте она не могла разглядеть выражения его лица, но в голосе явно чувствовала напряженное ожидание. Приключение уже всецело завладело им, как и ею самой.
Роуленд-стрит оказалась очень тихой улочкой. Как и предполагал Себастиан, движения на ней почти не было. Прюденс пристально смотрела из открытого окна. Сквозь зыбкую пелену тумана было видно, что почти все дома погружены в темноту.
Себастиан наклонился вперед:
— Если верить этой записке, то вот дом Оксенхема.
— Ни огонька. — Прюденс взглянула на Себастиана. — Бьюсь об заклад, никого нет дома. Отличная возможность разузнать, что к чему.
— Слуги, наверное, дома. — Себастиан с интересом всматривался в окутанный тьмой дом.
— Если даже и так, то уже спят. А может, ушли куда-то на ночь, — высказала предположение Прюденс. — Домашняя челядь обычно устраивает себе выходной, если знает, что хозяин поздно вернется домой.
— Верно.
— Мы можем сказать кучеру, чтобы он подождал нас на углу, пока мы прогуляемся немного по аллее за домом Оксенхема.
— Черт побери, Денси! Я же предупреждал вас, что вы со мной не пойдете.
— Но вполне вероятно, вам больше не представится такая возможность! К тому времени как вы отвезете меня домой и снова вернетесь, Оксенхем может уже оказаться дома. И придется вам ждать другого удобного случая.
Себастиан заколебался:
— Ладно, оставлю вас в карете, а сам быстренько взгляну, что делается за домом.
— Я хочу пойти с вами.
— Нет, я вам запрещаю! — Себастиан поднял люк и тихо приказал кучеру:
— Доезжайте до конца улицы и заверните за угол. Я быстро выйду. Если в мое отсутствие случится что-либо непредвиденное, сейчас же отвезите леди Эйнджелстоун домой. Я сам доберусь.
— Слушаюсь, ваша светлость, — проговорил кучер голосом человека, привыкшего к странным полуночным вылазкам и еще более странным распоряжениям своего эксцентричного хозяина.
Прюденс предприняла последнюю попытку уговорить Себастиана:
— Это нечестно, милорд.
— Это была ваша идея, — напомнил он ей и снял плащ. — Вот, возьмите лучше. Я могу задержаться и не хочу, чтобы вы простудились.
— И все-таки я пойду с вами, — заявила Прюденс, накидывая на себя плащ.
— Я вам с самого начала сказал, что никуда вас не пущу.
— Да вас бы здесь и не было, если бы я не додумалась проехать по Роуленд-стрит!
— Вы совершенно правы, — сказал он, когда карета остановилась. — И тем не менее на этом ваша роль в расследовании закончилась. — Он взял ее лицо в свои руки и крепко поцеловал.
Когда он поднял голову, Прюденс поправила очки. Она едва различала в темноте лицо мужа, но отчетливо ощущала его едва сдерживаемое возбуждение.
— Себастиан, послушайте…
— Будьте благоразумны, Денси. Не можете же вы бродить в таком тумане в платье из тумана.
— Не смейте все сваливать на мое платье! Вы просто не хотите, чтобы и я получила удовольствие. Признайтесь. В темноте кареты блеснули в улыбке его зубы.
— Я скоро вернусь, дорогая. Сидите смирно. Он открыл дверцу, выпрыгнул на тротуар и почти тут же растворился в туманной ночи.
— Черт побери! — пробормотала Прюденс. Секундой спустя она уже открывала дверцу кареты.
— Простите, мадам, вы куда? — испуганно прошептал кучер. — Мне было приказано не спускать с вас глаз. Его светлость голову мне оторвет, если вы выйдете из кареты.
— Не беспокойтесь, — шепотом успокоила его Прюденс. — Я поговорю с его светлостью. Он ни в чем не станет вас винить.
— Как же! На коленях прошу вас, мадам, вернитесь в карету.
— Не беспокойтесь. Я скоро вернусь.
— Я погиб, — печально проговорил кучер. — Всегда знал, что если его светлость женится, то выберет женщину себе под стать — такую же неумолимую. Так ему и надо! Но что теперь будет со мной…
— Я позабочусь, чтобы вас не уволили, — тихо сказала Прюденс. — А теперь мне нужно идти.
Пробираясь по узкому переулку, расположенному позади домов, Прюденс была счастлива, что Себастиан отдал ей свой плащ с большим капюшоном. Сосчитав калитки, она наконец дошла до дома, который Себастиан показал ей несколькими минутами раньше.
Неудивительно, что калитка оказалась открытой, — ведь граф опередил ее всего на несколько минут. Он уже прошел за ограду. Внезапно Прюденс увидела, что на нижнем этаже в доме Оксенхема горит свет, и похолодела от ужаса. Там кто-то был!
Прюденс недоумевала, почему Себастиан все-таки решился забраться в сад, зная, что в доме кто-то
