— Вот как?
— Больше я ничем не могу отомстить за бедняжку Лилиан. При одной только мысли, что ей пришлось пережить в ту ночь, кровь стынет в жилах.
— Тебя могут убить, а ее не вернешь, — тихо проговорил Себастиан.
— Нет, это я его убью, — возразил Джереми, сверкнув глазами.
— Ты хорошо стреляешь?
— Практиковался немного у Ментона. Себастиан слегка улыбнулся:
— А твоя матушка знает о твоем пристрастии к упражнениям в стрельбе?
Джереми беспокойно заерзал на сиденье:
— Конечно, нет. Ей бы это не понравилось. Себастиан прислушался к стуку лошадиных копыт по булыжной мостовой.
— Скажи, кузен, ты когда-нибудь стрелялся на дуэли?
— Ну… нет, но я уверен, что смогу поразить цель.
— Всадить пулю в человека, который целится в тебя из пистолета, совсем не то, что поражать мишень в тире у Ментона, — спокойно объяснил Себастиан. — Тут нужен трезвый ум, а не горячее сердце. А ты чересчур темпераментный.
Джереми мрачно спросил:
— Слышал, ты несколько раз стрелялся на дуэли?..
Взгляд Себастиана стал непроницаемым.
— Дуэли запрещены.
Джереми избегал теперь смотреть Себастиану в глаза.
— Да, я знаю. — Он откашлялся. — Тебя считают чем-то вроде живой легенды. Да ты и сам прекрасно знаешь. Ты человек, умудренный опытом. Я был бы тебе очень признателен, если бы ты хоть немного рассказал мне, как вести себя на дуэли.
— Твоя матушка будет недовольна.
— Оставьте вы мою матушку! — В глазах Джереми внезапно вспыхнула ярость. — Это не ее дело. Я должен отомстить за Лилиан! Неужели ты не понимаешь? Я любил ее!
Джереми говорит искренне, подумал Себастиан и принял решение:
— Хорошо. Если дело дойдет до дуэли, я буду твоим секундантом.
Джереми оторопел:
— Правда?!
— Да.
— Вот это да, Эйнджелстоун! — Джереми никак не мог оторвать от него изумленного взора. — Ты не представляешь, как я тебе признателен!
— Ты ведь понимаешь, однако, что, если тебя убьют, твоя матушка обвинит во всем меня. Равно как и моя жена. — Себастиан чуть улыбнулся. — С твоей матушкой я как-нибудь разберусь, но уж если леди Эйнджелстоун решит, что ты погиб по моей вине, я не представляю, что со мной будет.
— Я вовсе не собираюсь умирать, — заметил Джереми. — Я собираюсь всадить в Келинга пулю.
— Нет, кузен, — тихо сказал Себастиан. — У нас другая цель: уничтожить Келинга. Так что вызывать его на дуэль будем в самом крайнем случае.
— Почему?
— Результат нельзя предугадать заранее. Например, он может выжить, даже если ты всадишь в него пулю. Такое частенько случается. Поверь мне, существуют более надежные методы для достижения нашей цели.
Джереми удивился:
— Как же ты предлагаешь его уничтожить? Себастиан поделился с ним планом, который вынашивал с того момента, как было обнаружено деловое соглашение, объединяющее «принцев целомудрия».
Они приехали к Келингу за час до рассвета. Быстро сгущался туман.
Дверь открыл взъерошенный дворецкий. Он не мог скрыть своей злости от того, что кто-то поднял его с постели в такой ранний час. При виде двух джентльменов, возникших на пороге, дворецкий вздохнул.
— Скажите вашему хозяину, что его желает видеть Эйнджелстоун, и немедленно, — заявил Себастиан.
— Его светлость вернулись домой только час назад, — сообщил дворецкий. — Вряд ли он будет доволен, если его разбудят.
Себастиан улыбнулся:
— Мне наплевать, будет он доволен или нет. Дворецкий взглянул на улыбающегося Себастиана:
— Хорошо, милорд. Если вы с вашим другом войдете, я доложу его светлости, что к нему гости. — И он ушел.
Себастиан перевел глаза на Джереми. Тот от злости и переживаний был как натянутая струна.
— Успокойся, Джереми. Или по крайней мере не показывай вида, как ты взволнован. Ничто так не действует неприятелю на нервы, как вид улыбающегося противника.
— Тебе лучше знать, — сухо заметил Джереми. — Ты, наверное, не раз бывал в подобных переделках. Но я бы с удовольствием посмотрел, как бы ты сам улыбался в подобной ситуации.
— Если помнишь, актерский талант у меня в крови. Джереми бросил на кузена оценивающий взгляд:
— А многие говорят, что ты родился таким хладнокровным.
Себастиан подумал о Прюденс, которая сейчас дожидается дома:
— Но кое-кто с этим не согласен.
В этот момент сверху послышались голоса.
— Келинг идет, — сказал Джереми.
— Позволь мне вести разговор, — тихо попросил Себастиан.
— Хорошо.
На лестнице появился Келинг, облаченный в серебристо-серый халат. Спускаясь, он рукой пригладил волосы. На лице его читалось явное раздражение, приличествующее человеку, которого бесцеремонно разбудили, но глаза смотрели настороженно.
— Какого черта вам понадобилось в такой немыслимый час, Эйнджелстоун? — Джереми он, казалось, не заметил. — Хочется верить, что ваш визит не затянется.
— Так оно и есть, — заверил его Себастиан. — Может, пройдем в библиотеку?
Келинг пожал плечами и первым вошел в маленькую библиотеку, дверь которой выходила прямо в холл. Небрежно указал на два кресла, а сам проследовал к сервировочному столику:
— Выпьете со мной по рюмочке?
— Нет, — отказался Себастиан. Он уселся в кресло и, по обыкновению, закинул ногу на ногу.
— Нет, — так же холодно проговорил Джереми. Бросив быстрый взгляд на Себастиана, он тоже сел. Такого скучающего, непринужденного вида, как у Себастиана, ему было еще трудновато достичь, но было заметно, как он старается.
— Как хотите. — Келинг плеснул себе в рюмку коньяку и повернулся к посетителям. — Я весь внимание. Что могло произойти столь важного, что привело вас ко мне в столь поздний час?
— Мы пришли сюда, чтобы поговорить о недавней смерти двух ваших деловых компаньонов, — начал Себастиан.
— Это каких же?
— Рингкросса и Оксенхема. Келинг залпом осушил рюмку;
— А откуда вы взяли, что они мои деловые компаньоны?
Себастиан улыбнулся:
— Из документа, который я нашел в столе Блумфилда. Исходя из условий соглашения, вы теперь гораздо богаче, чем были несколько дней назад. А если вам удастся найти и убрать еще и Блумфилда, то ваш капитал возрастет еще вдвое.
Келинг застыл:
— Боже милостивый! Вы что, обвиняете меня в смерти моих деловых партнеров?!
— Вот именно.
