жены.
Маттиас бросил в его сторону короткий взгляд:
— Я слыхал об этом. Ваннек нахмурил брови:
— Вы знаете ее?
— Скажем так: знаю ее достаточно, чтобы хотеть быть ей представленным.
— Действительно?.. — пробормотал Ваннек. — Она женщина со странностями.
Внезапно Маттиас представил, как этот развратный, самоуверенный негодяй увлекает Имоджин в спальню, и у него возникло отчаянное желание съездить кулаком по его мясистой физиономии. Он заставил себя отвернуться и двинуться через толпу.
Имоджин, вежливо слушавшая, как Горация и Летти обменивались новостями, оживилась при виде Маттиаса. Он едва заметно улыбнулся.
— Колчестер! — Летти расцвела. Его появление произведет фурор, и она знала, чем ему обязана. Своим появлением в ее доме он сделал ее хозяйкой, с которой следует считаться,
— Летти. — Маттиас склонился к ее пухлой руке в перчатке. — Поздравляю с весьма успешно начавшимся вечером. Могу я попросить вас представить меня вашим новым гостям?
Круглое лицо Летти просияло.
— Конечно, милорд. Позвольте мне представить мою лучшую подругу миссис Горацию Элибанк и ее Племянницу Имоджин Уотерстоун. Сударыни, граф Колчестер.
Уловив обеспокоенность в глазах Горации, Маттиас улыбнулся ободряющей улыбкой и склонился к ее руке.
— Рад познакомиться, миссис Элибанк. — Он скользнул взглядом по лицу Имоджин, на котором читалось еле заметное волнение.
— Милорд, — Горация прокашлялась, — вам, должно быть, будет интересно узнать, что моя племянница занимается изучением древнего Замара.
— В самом деле? — Маттиас взял затянутую в перчатку руку Имоджин. Он вспомнил сценарий, который передала ему утром Имоджин. — Какое совпадение!
Ее глаза одобрительно сверкнули — именно этими словами открывался по сценарию их диалог.
— Сэр, вы, случайно, не тот лорд Колчестер, который открыл затерянный Замар и сделал его более модным, чем даже Древний Египет?
— Бесспорно, я Колчестер. — Маттиас решил, что пришла пора отойти от сценария. — Что касается Замара, могу лишь сказать, что он вошел в моду потому, что это — Замар.
Имоджин слегка прищурилась, услышав со стороны Маттиаса импровизацию, однако тут же решительно вошла в новую роль:
— Я рада познакомиться с вами, милорд. Полагаю, нам есть что обсудить.
— Сейчас самое время начать нашу беседу. Вы не откажете мне в танце?
Имоджин удивленно заморгала глазами.
— Ах да… Конечно, сэр.
Кивнув Горации, Маттиас хотел взять Имоджин за руку. Он на какое-то мгновение опоздал, ибо девушка уже начала пробираться сквозь толпу. Он сумел догнать ее как раз в тот момент, когда они достигли заполненного людьми центра зала.
Имоджин повернулась к нему, положила руку на его плечо и энергично закружила в быстром вальсе.
— Уже началось. — Возбуждение светилось в ее глазах. — Я страшно обрадовалась, когда увидела вас здесь, сэр.
— Я лишь исполнял ваши инструкции.
— Да, понимаю, но должна признаться — я волновалась, не начнут ли вас снова одолевать сомнения.
— Я скорее надеялся на то, что у вас самой появятся какие-то сомнения, Имоджин.
— Ни в коем случае. — Она бросила несколько взглядов по сторонам и повела его в угол, где народу было поменьше. — Вы видели Ваннека?
— Он здесь. — Быть ведомым в танце было для него в новинку.
— Превосходно! — Рука Имоджин сжала пальцы Маттиаса. — В таком случае он уже заметил, что вы проявили ко мне интерес?
— Не только он один, но и все в зале. Они знают, что я не имею привычки появляться на подобных раутах.
— Тем лучше. Тетя Горация в этот момент нашептывает леди Блант сказочку о Великой печати королевы. Она сообщит ей, что дядя Селвин оставил карту мне… Слухи распространяются быстро. Я думаю, что до Ваннека они дойдут уже сегодня, от силы — завтра.
— Да, сплетни в свете распространяются мгновенно, — мрачно согласился Маттиас.
— Как только он узнает, что я владею ключом к печати королевы, он вспомнит, как вы ухватились за первую же возможность быть мне представленным. — Имоджин удовлетворенно улыбнулась. — Он сразу же задумается о причине. И сделает вывод, что причина может быть лишь одна,
— Печать королевы.
— Именно!
Маттиас внимательно посмотрел на нее:
— Но есть другая причина, почему я искал встречи с вами.
Она бросила на него непонимающий взгляд:
— Что же это за причина, милорд? Наконец Имоджин поняла.
— О да, вы действительно намекнули об этом. Но никому и в голову не придет, что это возможно.
— Почему бы нет? Она нахмурилась:
— Не надо притворяться тупицей, Колчестер. Никто не допускает, что вы всерьез заинтересуетесь мной как потенциальной женой. В обществе поймут ваш интерес ко мне так, как мы хотим. Вы охотитесь за картой.
— Если вы так считаете. — Зная, что за ним наблюдают, Маттиас улыбнулся, чтобы скрыть раздражение. — Полагаю, нет никакой надежды отговорить вас от этого плана?
— Абсолютно никакой, милорд! Я весьма довольна тем, как пошли дела. Постарайтесь не волноваться. Я сделаю все, чтобы вас не подстерегла никакая опасность.
— Если нет никакой возможности отговорить вас от вашего плана, могу ли я уговорить, чтобы вы позволили мне вести вас?
— Прошу прощения?
— Я понимаю, что это банально и чисто условно, но меня учили, что, танцуя вальс, вести даму должен мужчина.
— О! — Щеки Имоджин слегка зарумянились. — Простите, милорд. Я брала уроки у учителя танцев три года назад. Он был француз. Французы очень сильны в этих вещах.
— Я слыхал об этом. — Уголком глаза Маттиас в толпе заметил Ваннека, который с явным интересом наблюдал за Имоджин.
— Филипп сказал, что у меня природная предрасположенность вести в танце.
— Филипп?
— Филипп Д'Артуа, французский учитель танцев, — пояснила Имоджин.
— Ах, вот оно что… Учитель танцев.
Имоджин несколько смущенно опустила ресницы:
— Филипп говорил, что его приводит в восторг, когда дама ведет его.
— В самом деле?
Она незаметно прочистила горло.
— Он говорил, что это разогревает ему кровь в жилах… Знаете, французы ведь такие романтики…
— В самом деле.
Внезапно Маттиас ощутил острое желание узнать как можно больше об Имоджин. Нужно найти место, где они могли бы побеседовать спокойно, решил он. Вероятно, в саду.
Применив в полном смысле силу, он принудил ее остановиться.
— Вы не желаете глотнуть свежего воздуха, мисс Уотерстоун?
— Спасибо, но я не испытываю потребности в свежем воздухе.
— Чепуха. — Он крепко сжал ей локоть и повел к открытой двери, выходящей в сад. — Здесь слишком тепло.
— Если честно, я нисколько не перегрелась.
— Перегрелся я.
— Простите?
— Я полагаю, это оттого, что вы вели меня в танце. Ведь вы сами сказали, что при этом разогревается кровь в жилах.
— Ах, вот что! — Похоже, она наконец поняла. — Да, конечно, свежий воздух — это именно то, что вам требуется, сэр.
Маттиас вместе с Имоджин пробрался через толпу. Возле самых дверей он вынужден был резко взять влево, чтобы избежать столкновения с группкой любопытствующих зевак.
Имоджин не ожидала этого и натолкнулась на официанта, который нес поднос с шампанским.
Официант вскрикнул. Поднос выскользнул из его рук и упал на пол. Раздался звон разбившихся бокалов, шампанское выплеснулось на платье дам, стоявших поблизости.
Среди этих дам, как успел заметить Маттиас, была Теодосия Слотт. Глаза ее округлились при виде Маттиаса, рот в ужасе приоткрылся. Она прижала руку к своей пышной груди.
— Колчестер… — Ахнув, она побледнела и грациозно упала в обморок.
— Черт бы тебя побрал, — пробормотал Маттиас.
Последовало замешательство. Мужчины растерялись. Они сконфуженно переводили взгляды с упавшей Теодосии на Маттиаса и обратно. Некоторые дамы очнулись от столбняка и полезли за нюхательной солью, то и дело бросая страшные взгляды на Колчестера.
— По размышлении, мисс Уотерстоун… Маттиас замолчал, увидев, что Имоджин опустилась на колени и пытается помочь слуге собрать разбитые бокалы. Он энергично поднял ее на ноги. — Я полагаю, что время уезжать. Этот вечер становится невыносимо скучным. Давайте разыщем вашу тетю и прикажем подать карету.
— Но я только что приехала. — Имоджин оглянулась назад, подчинившись, однако, Маттиасу, который уводил ее от разбитых бокалов и упавшей женщины. — Кто эта странная леди? Мне показалось, что она упала в обморок, увидев вас, сэр.
— Моя репутация такова, что оказывает подобный эффект на некоторых людей.
Глава 5
Лакей уже собирался закрыть дверцу кареты, когда Маттиас заглянул внутрь.
— Я хотел бы поговорить с вами, — обратился он к Имоджин. Взгляд его был мрачен. — Очевидно, сегодня это невозможно. — Он бросил раздраженный взгляд через плечо на заполненную людьми парадную лестницу леди Блант. Некоторые гости прибывали, другие уезжали. — Я зайду к вам завтра в одиннадцать часов. Надеюсь, вы будете в это время дома.
Имоджин подняла брови, удивленная холодностью его тона, но убедила себя в том, что должна быть снисходительной. Этот вечер явился для него, по всей видимости, тяжким испытанием, хотя для нее все складывалось, как она считала, весьма удачно.
— Я буду ждать вашего визита, милорд.
Она ободряюще улыбнулась ему, желая поддержать, но в темноте ей
