— Вот видите, Блэйд. Я совершенно свободна для танца с вами.
— Благодарю вас, дорогая моя.
Ведя Эмили на танец, Саймон ощутил прилив удовлетворенного чувства собственника. Когда Эмили с сияющим видом шагнула в его объятия, он с холодной уверенностью подумал, что все в зале знают то, что знал он.
Эмили принадлежит ему.
И пусть свет знает еще и другое: он сумеет защитить то, что принадлежит ему.
Два дня спустя Саймон приехал домой в середине дня и с изумлением услышал от дворецкого, что его жена принимает в гостиной трех леди.
— Леди Мерриуэдер, леди Канонбери и миссис Пеппингтон, — доложил Гривз без всякого выражения на лице.
— Черт подери! — пробормотал Саймон, шагая к двери в гостиную. — Какого дьявола она замышляет на этот раз?
— Мадам приказала подать самого лучшего чая «Лэп Сэнг», — тихонько добавил Гривз, открывая хозяину дверь. — Смоука попросили приготовить сладкое печенье. Он до сих пор не перестал жаловаться.
Саймон бросил на дворецкого хмурый взгляд и вошел в библиотеку. При виде жены, непринужденно беседующей с женами его двух старинных врагов, он остановился как вкопанный.
Эмили подняла на него глаза и улыбнулась:
— А вот и вы, Блэйд. Вы присоединитесь к нам? Я как раз собиралась позвонить, чтобы принесли еще чаю. Вы, я полагаю, знакомы с леди Канонбери и миссис Пеппингтон?
— Да, мы встречались раньше. — Саймон приветствовал обеих дам с ледяной вежливостью. Те в свою очередь, казалось, испытывали смущение и неловкость.
— Боюсь, нам уже пора. — Леди Канонбери величественно поднялась с дивана.
— Да, у меня еще несколько визитов, — быстро проговорила миссис Пеппингтон.
— Я понимаю. — Эмили бросила на мужа негодующий взгляд.
Когда за ними закрылась дверь, она спокойно налила Саймону чашку чая и протянула ему, как только он устроился:
— Необязательно было их пугать, Саймон.
Араминта Мерриуэдер издала смешок:
— У Саймона это неплохо получается.
Саймон не обратил на тетушку внимания и с самым угрожающим выражением лица уставился на сидящую с невинным видом жену.
— Мне интересно узнать, какой предмет вы нашли для беседы именно с этими леди, мадам.
— Да-да, я так и думала, что вас это заинтересует. — Эмили победоносно улыбнулась. — Ну что ж, милорд, сказать по правде, мы вели деловой разговор.
— Ах вот как? — Уголком глаза Саймон заметил, как поморщилась тетушка от его холодного тона, но Эмили, казалось, ничего не замечала. — И о каких же делах вы беседовали?
— О разработках полезных ископаемых, — ответила Эмили. — Речь идет о том, что и лорд Канонбери, и мистер Пеппингтон вложили значительные суммы в разработки рудных месторождений. Теперь перед ними встала задача перевозки руды на рынок, и они сделали ошеломляющее открытие, что канал, которым они собирались воспользоваться, куплен неким частным лицом. Владелец не дает им твердого согласия на пользование каналом. Уже несколько месяцев он держит их в постоянном напряжении.
— Понятно.
— Канал принадлежит вам, милорд, — разоблачающим тоном заявила Эмили. — Ничто не передвигается по каналу без вашего соизволения. В вашей власти сделать разработку этих месторождений финансовым крахом Канонбери и Пеппингтона. Они оба просто в ужасном беспокойстве. Такие убытки могут их погубить. Они очень много вложили в свой проект.
Саймон пожал плечами, не пытаясь скрыть злорадного удовлетворения:
— Ну и что дальше?
— Ну, и я как раз говорила леди Канонбери и миссис Пеппингтон, что вы несомненно примете решение продать канал их мужьям.
Чай резко плеснулся в хрупкой фарфоровой чашке в руках у Саймона. Несколько капель скатилось по ней и упало вниз на его безукоризненные желтовато-коричневые бриджи.
— Черт подери!
Эмили с беспокойством разглядывала пятна:
— Позвонить Гривзу?
— Нет, не позвонить — ни Гривзу, ни кому-нибудь еще. — Саймон со стуком водрузил чашку с блюдцем на ближайший столик.
— Какого черта вы решили, что вправе раздавать подобные обещания леди Канонбери и Пеппингтон? Как, черт возьми, вы собираетесь их выполнять?
— Она не собирается выполнять никаких обещаний, поскольку их не давала, — мягко заметила Араминта, и в глазах ее заиграли насмешливые огоньки. — Она собирается посмотреть, как это сделаешь ты, Саймон.
Саймон сверкнул на тетушку свирепым взглядом и вновь обернулся к Эмили. Похоже, его жена совершенно уверена в себе, отметил он. Он явно был к ней слишком снисходителен в последнее время.
— Не угодно ли вам объясниться, мадам?
Эмили откашлялась.
— Мне хорошо известно, почему вы хотите обрушить свое возмездие на Канонбери и Пеппингтона, Саймон. Ваша тетя мне все объяснила, и вы имеете полное право наказать их.
— Очень рад, что вы это признаете.
— Дело в том, милорд, — мягко продолжила она, — что они уже много страдали, и, право же, зачем усугублять еще их несчастье.
— В самом деле? И как же они страдали? — процедил сквозь зубы Саймон.
— У лорда Канонбери, по-видимому, больное сердце. Доктора предупредили его, что он может не протянуть и года. Кроме того, в последние несколько лет он потерпел ряд крупных финансовых неудач. Единственная радость его жизни — внучка. Помните ее? Та, которой стало дурно и которая упала в обморок, когда вы появились в бальном зале?
— Допустим, помню.
— Бедняжка ужасно боялась, что граф Блэйд собирается потребовать ее руки, желая отомстить ее деду, — пробормотала Араминта.
— Чепуха, — возразила Эмили. — Как я уже говорила Селесте, Блэйд никогда бы не женился на молодой леди, склонной падать в обмороки. Ну так вот, внучка — самая большая радость в его жизни. Он хочет использовать прибыль от рудных разработок, чтобы обеспечить ей приданое. Если вы его погубите, Саймон, она останется без единого пенни. Я знаю, вы не захотите, чтобы бедная девочка оказалась вынуждена появиться на брачном базаре без приличного приданого.
— О господи! — пробормотал Саймон.
— А что касается Пеппингтона, я с глубоким огорчением узнала, что три года назад в результате несчастного случая на верховой прогулке погиб его любимый сын. И видимо, единственное, что теперь поддерживает несчастного, — это сознание, что его внук обещает стать весьма деловым человеком, проявляющим большой интерес к фамильным землям. Пеппингтон надеется оставить ему хорошее наследство.
— Не вижу, почему я должен проявлять хоть какой-то интерес к будущему внучки Канонбери и внука Пеппингтонов, — заметил Саймон.
Эмили мимолетно улыбнулась:
— Я знаю, милорд. Сначала я тоже не слишком задумалась нал этим, но потом начала размышлять, какую важную роль в жизни человека играют его дети и внуки, если вы понимаете, что я имею в виду…
Саймон глядел на нее, не отрываясь:
— Нет, я не понимаю, что вы имеете в виду. О чем вы сейчас вообще говорите?
