Как мог он объяснить ей, что случилось, если и сам ничего не понимал. Лучше просто промолчать. Крофт услышал ее шаги и понял, что Мерси возвращается, чтобы показать ему книгу.
Итак, он находится здесь с единственной целью: ему нужна книга, а вовсе не Мерси Пеннингтон. И Крофт постарается сделать все, чтобы впредь не забывать об этом. Никогда прежде он не тратил столько сил, чтобы заставлять себя не отвлекаться. Он вообще редко отвлекался, да и то только тогда, когда ему этого самому хотелось.
Он огляделся по сторонам. Обстановка квартиры всегда много говорит о ее хозяине. А сейчас ему нужно было побольше узнать о характере Мерси.
Ее квартира была невероятно яркой, заполненной всяким бесполезным хламом. Сразу бросалось в глаза, что из всех оттенков она предпочитает самые насыщенные, яркие, колоритные. В этой уютной, хорошо освещенной гостиной не было ни следа розовато-лилового, светло-зеленого или девственно- голубоватого…
На диване лимонного цвета в художественном беспорядке валялись всевозможные подушечки и турецкие покрывала. На оранжевых светильниках висели разноцветные шнурочки и цепочки. Книжный шкаф тоже был оранжевым, а его полированное дерево наполняло комнату чудесными огненными бликами и ярким светом. Свет отражался и от огромных зеркал, расположенных возле дивана. Ковер же был ослепительно-синим, а стены — белоснежными.
Затем внимание Крофта привлекли висевшие на стене картины. Их было очень много, исключительно акварели, выполненные одной и той же рукой и свидетельствующие о полном отсутствии вкуса у художника. Были среди них пейзажи, изображавшие видневшуюся с балкона квартиры бухту, блики заходящего солнца, играющие на воде, корабли недалеко от бухты.
Небо и море были выполнены решительными широкими мазками. Слишком много пурпурной и синей красок. Паруса на кораблях были вульгарно яркими. А далекие острова походили на жирные зеленые пятна, вместо того чтобы казаться таинственными, едва видимыми точками. Заходящее солнце непременно изображалось в виде оранжевого круга, точь-в-точь под цвет книжного шкафа. Слабый намек на изысканность линий или цвета был с самого начала разрушен размашистыми движениями кисти, которая попала в чрезмерно настойчивую, но плохо тренированную руку.
Крофт был немало озадачен, когда вдруг обнаружил, что находит эти висевшие на стенах жизнерадостные пейзажи странно очаровательными. Он не любил слишком сильных проявлений чувств и старался поменьше общаться с такими людьми. Но сейчас ему захотелось взять художницу за руку, подвести к мольберту и показать, как нужно писать акварели.
В том, что художницей этой была Мерси Пеннингтон, он не сомневался.
В комнате была еще одна оригинальная, но опять же совершенно бесполезная вещица: невообразимо яркий триптих. Видно было, что это работа профессионала. Части триптиха были расписаны ошеломляющими экзотическими вариациями с тропическими мотивами: повсюду листья ядовито-зеленого цвета, бирюзовое небо, яркие цветы и сочно-оранжевые фрукты. Крофту в жизни никогда не приходилось видеть подобные фрукты. Эта картина напоминала тропический рай, первобытную невинность, сказочный яркий сон.
И среди этих причудливых растений лежал золотоглавый леопард. Он словно был незваным гостем, таинственным пришельцем, который случайно забрел в тропический лес. Он был созданием другого, зловещего, мира и принес с собой в этот рай неминуемую гибель. Он будто возвышался надо всем, что окружало его, презрительно и надменно глядя на эту нелепо-яркую красоту. Его глаза были задумчивы и бесстрастны. Казалось, леопард знал что-то, что никогда не дано было узнать людям. И непонятно было, что делает этот загадочный зверь в бушующем и ярком мире, который опутал его своей зеленой сетью.
Крофт отвернулся от картины, на которой страдал леопард, обреченный на вечные муки, способный лишь созерцать рай, вместо того чтобы самому наслаждаться буйством жизни. Уж лучше бы он оставался в своем родном мире, пускай более опасном и зловещем, но все же близком и знакомом, с горечью и досадой подумал Крофт.
В комнату впорхнула Мерси, держа в руках старинную книгу в кожаном переплете, бережно завернутую в целлофан.
— Интересно, вы мебель покупали так, чтобы она соответствовала триптиху, или наоборот? — спросил он. Мерси улыбнулась, ее глаза смеялись.
— Сначала я привезла триптих, а потом уж мне пришлось подбирать к нему мебель. Не самый лучший способ обставлять комнату, не правда ли?
— Вы правы, однако это вовсе не лишено смысла.
— Уверена, вы не одобряете мой вкус.
Он замялся, придумывая, как ответить, чтобы не обидеть ее. Однако, заметив, что ее бровь недовольно приподнялась, поспешил сказать:
— Он подходит вам.
— Замечательно! Ну что ж, спасибо. Могу поспорить, что угадаю, как выглядит ваш дом… Все предельно просто, ничего ненужного и бесполезного, кругом царит полный порядок. Гм… Возможно, обстановка выдержана в строгом японском стиле, деревянные полы, пара изысканных образцов мебели, панно… Это неплохо бы подходило вашей работе и соответствовало вашему стилю и имиджу, всему вашему облику.
Он был просто ошарашен тем, как легко она отгадала. Мерси оказалась очень близка к истине. И тот факт, что ей так просто удалось раскрыть его привязанности, не только расстроил, но и насторожил его. Да нет, это случайность, отмахнулся Крофт от неприятных мыслей.
— Как вы догадались?
— У всех нас есть свои скрытые таланты, — сказала Мерси, многозначительно улыбнувшись.
Она, несомненно была рада, что попала в цель. Ее глаза сияли от удовольствия. Казалось даже, что ее отношение к нему улучшается с каждой секундой, и теперь в его обществе она чувствует себя уверенно и свободно.
— Некоторые из нас, например, могут сделать так, чтобы не звонил колокольчик входной двери, когда они ее открывают, а другие неплохо угадывают, как выглядят жилища совершенно незнакомых им людей… На самом деле все очень просто. В вас есть что-то такое, что заставляет вспомнить об аскетизме. Честно говоря, мне бы вовсе не хотелось познакомиться поближе с вашими взглядами на жизнь. Не думаю, чтобы они отличались большой раскованностью. Может быть, вы один из тех чокнутых, которые живут в лесах Орегоны и ищут большие пушки и маленькие танки?
Крофт никак не мог понять, поддразнивает она его или нет, и это выбивало его из колеи.
— А вы как думаете?
Она вздохнула.
— Полагаю, что вы кто угодно, но только не чокнутый. С вашим ледяным спокойствием вы не смогли бы жить в тех условиях, в которых существуют эти бродяги.
— Я думаю, смог бы, — сказал он осторожно, — однако меня совершенно не интересует оружие. Это слишком безлично. К тому же у меня нет желания стать владельцем танка, ни большого, ни маленького.
— Ну конечно, у вас ведь есть «порше».
Она кивнула так, как будто это объясняло что-то еще. Крофт хотел было выяснить, какое отношение к этому имеет машина, однако Мерси уже протягивала ему книгу:
— Вот книга. Возможно, это вовсе не то, что вы ищете. Тогда, я думаю, вы не слишком расстроитесь, что не сможете купить ее.
— Существует всего несколько подобных книг. И все они находятся в частных коллекциях в Европе. Я почти уверен, что это именно та книга, которая мне нужна. Поэтому сегодня утром я и приехал из Орегона.
— Могу поспорить, что вы никогда и ничего не предпринимаете, пока не будете все знать наверняка, — пробормотала Мерси.
Он оторвался от титульного листа «Долины мистических сокровищ»и, взглянув на нее, увидел огонь влечения в ее глазах. Сознание того, что она была увлечена им, заставило его усмехнуться про себя.
— Я давно понял, что весьма полезно сначала все узнать, а уже потом действовать. Особенно если это касается общения с людьми. Есть старая поговорка о том, что необходимо знать своего врага. Я полностью
