— А теперь выкладывай, — велела она. — Что ты сделал с Милым Недом?
— Отдал в руки Джека.
Лавиния испуганно заморгала:
— Но почему?!
— Мальчишке следует обучиться более надежному ремеслу.
— Верно, но при чем тут Джек?! Будет преподавать ему искусство содержания кабачка?
— Нет, все не так просто. Как оказалось, Джек благодаря связям, которыми обзавелся еще в прежней профессии, знает многих морских капитанов. А тем всегда нужны матросы. И пока мы тут беседуем, Милый Нед уже начал свою карьеру моряка.
— Из того, что ты сказал мне о своем друге Джеке, ясно, что бедняга Нед станет членом команды контрабандистов.
— Почему бы тебе не взглянуть на это с другой, более светлой стороны? Если все будет хорошо, парень заработает достаточно, чтобы через несколько лет уйти на покой. Нам с тобой, дорогая, можно только надеяться на такой счастливый исход.
— А если все пойдет не так хорошо, как ты это представляешь?
— По этому поводу волноваться не стоит. Джек позаботился о том, чтобы Нед отплыл под командой опытного, знающего свое дело капитана.
Лавиния откинула голову на спинку кресла.
— Он так молод, Тобиас. Совсем мальчик. И скорее всего один на свете.
— Не трать на него свое сочувствие, Лавиния. Он не задумываясь взял деньги за то, чтобы пригрозить тебе ножом. Через год-другой он мог с легким сердцем воткнуть тебе кинжал между ребер за такую же плату.
— О, я не думаю…
— Поверь, Лавиния, у Неда все задатки профессионального злодея.
— Возможно. Но если вспомнить о том, в каких трущобах он рос, нельзя не пожалеть парня.
— Уверяю, жалость — это совсем не та эмоция, которую я испытал, когда нашел вас сегодня.
— Только не говори, что ты не подвержен обычным людским слабостям, — улыбнулась она. — Ты мог бы отвезти мальчика на Боу-стрит, где его, вне всякого сомнения, заковали бы в кандалы, а потом повесили. Вместо этого ты привел его к Улыбчивому Джеку.
— Много хорошего мне это даст, как же, — проворчал Тобиас, глядя в стакан. — Он и без того, вероятно, окончит свою жизнь в петле.
— Если и так, то не потому, что ты его туда послал, — мягко напомнила она.
Тобиас глотнул бренди и ничего не ответил. Но лицо немного просветлело.
Они долго сидели молча. Тобиас первым нарушил молчание:
— Что хотела обсудить с тобой Аспазия?
Лавиния покрутила в руках стаканчик и быстро выпила.
— Хотела заверить, что не претендует на тебя.
— Я с самого начала мог тебе это сказать, — фыркнул он. — И даже, если память не изменяет, говорил. Вполне недвусмысленно.
— Ничего подобного. Ты сказал, что не питаешь к ней романтических чувств.
Тобиас пожал плечами:
— Это одно и то же.
— Не совсем, — холодно бросила она. — Но из ее рассказа я заключила, что с бедняжкой плохо обращались и муж, и отец. Она поклялась никогда не выходить замуж. Но потом встретила Закери Элланда. Ты прав: она действительно считала, что они созданы друг для друга. И была убита, обнаружив правду о нем.
— Я рад, что между вами возникло взаимопонимание. Жаль только, что для объяснений она потащила тебя на это проклятое кладбище.
— Она тут ни при чем. Милый Нед следил за мной, с той минуты, как я вышла из дома. Он просто ждал возможности застать меня одну, и, не будь кладбища, нашлось бы что-то другое. Переулок или парк, например.
— Не напоминай мне.
Он снова выпил бренди и поставил стакан на подлокотник кресла.
— Давай поговорим, почему убийца нанял кого-то вроде Милого Неда, чтобы отпугнуть тебя.
— У тебя появилась версия?
— Вполне возможно, что новый Мементо Мори считает тебя серьезным препятствием, — пояснил Тобиас. — Он стремится бросить вызов мне и запугать Аспазию, но ты ему не нужна.
— Поэтому он хочет убрать меня с дороги?
— Возможно, уверен, что я не позволю тебе помогать мне в этом деле, если посчитаю, что твоя жизнь в опасности, — выговорил Тобиас, глядя ей в глаза. — И он скорее всего прав.
— Даже не думай, — предупредила она. — Ты не можешь заставить меня прекратить расследование. Я слишком глубоко в нем увязла… — Она осеклась, услышав стук в дверь. — Да, миссис Чилтон?
Дверь открылась.
— К вам миссис Дав и лорд Вейл, — торжественно объявила миссис Чилтон тоном, приберегаемым для самых важных гостей.
— Господи Боже! Сразу оба?!
Лавиния вскочила. Она уже успела привыкнуть к визитам миссис Дав, но Вейл — дело совершенно иное..
— Пожалуйста, миссис Чилтон, проводите их в гостиную. И принесите чайный поднос, только заварите новый, китайский сорт. Передайте, что мы с мистером Марчем сейчас будем.
— Да, мадам, — кивнула миссис Чилтон и удалилась, закрыв за собой дверь.
— Поверить не могу, что лорд Вейл здесь, в моем доме!
Лавиния расправила складки платья и подошла к зеркалу, чтобы проверить прическу.
— Как по-твоему, Тобиас, достаточно подать чай или предложить еще и шерри?
Тобиас лениво поднялся.
— Что-то подсказывает мне, что лорд Вейл предпочтет стаканчик моего французского бренди.
Лавиния отвернулась от зеркала.
— Прекрасная мысль. Нам понадобятся стаканы. Иди в гостиную, а я перемолвлюсь словечком с миссис Чилтон.
Тобиас весело покачал головой:
— Ты и вполовину не была так взволнована, когда я наткнулся на тебя возле проклятого кладбища, бегущую от злодея.
— Мы говорим о лорде Вейле. В этом городе есть немало дам, готовых убить за то, чтобы заполучить его в свои бальные залы, а он сидит здесь, в моей крошечной гостиной! — воскликнула Лавиния и замахала руками, прогоняя его. — Скорее же! Не хочу, чтобы он подумал, будто мы нарочно его задерживаем. Я скажу миссис Чилтон, чтобы принесла еще стаканы.
— И попроси ее положить на поднос пару маленьких пирожных со смородиной, хорошо? — Тобиас захватил бутылку с бренди и неторопливо направился к двери. — Насколько я помню, она сказала, что у нее еще осталось несколько штук.
— Ладно-ладно, иди уж!
Он зашагал к гостиной. Лавиния повернула налево и побежала к кухне.
— Стаканы для бренди, миссис Чилтон, — задыхаясь, выпалила она. — А мистер Марч попросил пирожные со смородиной.
Миссис Чилтон подняла чайник с кипятком.
— Да, мадам. Сейчас принесу поднос. Идите к гостям.
— Разумеется.
Лавиния глубоко вздохнула, собралась и пошла по коридору. Дверь гостиной была открыта. Она постаралась принять величественный вид, прежде чем вплыть в комнату.
Вейл и Тобиас стояли у окна. Джоан сидела на диване. Каждая складочка ее красивого лазурно-голубого
