Лавиния остановилась перед тумбочкой, рассматривая россыпь безделушек на полированной деревянной поверхности.
— Но эта горничная, похоже, очень стремилась ублажить Фуллертона. Именно она предложила подняться на крышу, вместо того чтобы остаться в спальне.
— Будьте уверены, я прикажу дворецкому разобраться в этой истории, — недоверчиво перебил Бомон. — Высокая блондинка, говорите? Не припомню, чтобы кто-то из горничных подходил к этому описанию. Возможно, это одна из деревенских девушек, нанятых на эту неделю. Когда в доме так много гостей, горничных не хватает.
— Понятно.
Лавиния решила, что в предметах, разбросанных на тумбочке, нет ничего необычного: подсвечник, очки, кольцо…
Она открыла гардероб. Тобиас встал у нее за спиной и поднес поближе свечу. Тут, как и ожидалось, висели дорогие костюмы, — Я хочу потолковать с блондинкой, — объявил Тобиас, открывая ящики гардероба и небрежно осматривая сложенные белье и носовые платки. — Вы попросите дворецкого найти ее, сэр?
— Если вы считаете это необходимым. — Бомон отступил и нерешительно помялся. — Что беспокоит вас в этой ситуации, Марч?
— Я хотел бы знать, присутствовала ли горничная при падении, — пояснил Тобиас, отворачиваясь от гардероба и подступая к тумбочке. — Может, она сумеет точнее описать, что произошло.
— Хорошо, я немедленно переговорю с Драмом, — кивнул Бомон, исчезая за дверью, явно счастливый тем, что перед ним снова стоит определенная цель и не нужно принимать решения самому.
Лавиния заглянула в сундук. Пусто. Все его содержимое, вероятно, перекочевало в гардероб. Она опустила крышку, взглянула на Тобиаса, который встал на одно колено, чтобы заглянуть под кровать, и заметила, что он сжал зубы, когда переместил вес на левую ногу, но твердо подавила порыв узнать у него, не больно ли ему. Он терпеть не мог постоянные расспросы о ране, которую получил в Италии несколько месяцев назад. Правда, все давно уже зажило, но Лавиния знала, что рана порой продолжает беспокоить его.
— Что, спрашивается, ты рассчитываешь там отыскать? — осведомилась она.
— Откуда мне знать?
Тобиас закончил осмотр пола, схватился за кроватный столбик и осторожно поднялся на ноги.
— Похоже, здесь все, — буркнул он, нетерпеливо растирая левое бедро. — Теперь на крышу.
— Тобиас, в чем дело? Ты не уверен, что смерть Фуллертона была несчастным случаем?
Сначала ей показалось, что он уклонится от ответа. Но Тобиас пожал плечами:
— Я думаю, что его убили.
— Знаешь, я боялась, что ты придешь именно к такому заключению. Но почему ты так посчитал?
— Это длинная история. — Он направился к двери, захватив с собой свечу. — Такая длинная, что у меня нет сейчас времени ее излагать.
Значит, он снова пытается от нее отделаться. Но спорить сейчас нет смысла.
— Хорошо, но помните, сэр, я намерена добиться от вас подробных объяснений при первой же возможности, — начала она, но тут же обнаружила, что говорит в пространство. Тобиас уже успел выскочить в коридор и оказаться у лестницы. Она уже хотела последовать за ним, но что-то заставило ее напоследок осмотреть комнату, которую они только что обыскивали. Взгляд ее упал на тумбочку у кровати. Бледный треугольник лунного света падал на лежавшие там предметы. Ей вдруг показалось, что в их расположении что-то изменилось. И в следующее мгновение она поняла, в чем дело. Кольцо исчезло.
Ей стало не по себе. Тобиас не вор. Он взял кольцо по некоей достаточно веской причине, которую не счел нужным объяснять ни ей, ни Бомону.
С самого своего разговора с Аспазией Грей ее партнер вел себя более чем странно.
— Мне действительно не нравится эта женщина, — громко сказала Лавиния в пустоту комнаты.
Глава 5
Этаж, где располагались помещения для слуг, кипел теми же эмоциями, что обуревали господ на нижних этажах. Смятение, любопытство, недоумение…
Небольшие группы разбуженных людей собирались в узком коридоре с низкими потолками, тихо беседуя о случившемся. Но при виде Лавинии и Тобиаса все разговоры мигом оборвались. Все оборачивались, чтобы посмотреть на вторгшихся снизу незваных гостей.
Тобиас устремил взор на ближайшую к нему особу, молодую горничную в ночной сорочке.
— Где здесь лестница, что ведет на крышу? — резко спросил он. Девушка ахнула и застыла, как застигнутый волком кролик. В широко раскрытых, устремленных на Тобиаса глазах плескался ужас. Она несколько раз пыталась ответить, но с губ срывались несвязные звуки.
— Крыша, девушка, — строго повторил Тобиас, и в его голосе прозвучало обещание грядущих кар. — Где чертова лестница.
Собеседницы девушки поспешно ретировались, оставив ее наедине с Тобиасом.
— П-п-пожалуйста, сэр…
Девушка снова осеклась, стоило Тобиасу подойти ближе. Бедняжка, казалось, вот-вот ударится в слезы.
Лавиния вздохнула. Наверное, теперь самое время вмешаться.
— Довольно, сэр, — повелительно бросила она, вставая между Тобиасом и трясущейся горничной. — Вы пугаете ее. Позвольте мне самой все узнать.
Тобиас выпрямился, явно недовольный тем, что добычу вырвали, можно сказать, прямо из его когтей. Он так и не оторвал ледяного взгляда от трепещущей девушки.
— Так и быть, — прорычал он. — Но только поскорее. Нечего зря тратить время.
Лавиния подумала, что не осуждает несчастную девушку. Тобиас временами был способен на кого угодно нагнать страху. Взять хотя бы их первую встречу. Она живо помнила все обстоятельства их знакомства. Это произошло в Риме. В одну роковую ночь он ворвался в маленькую антикварную лавочку, которую содержали Лавиния и ее племянница Эмелин, и принялся бить все, что попадалось на глаза. Вскоре на полках не осталось ни одной целой статуэтки. Сначала Лавиния приняла его за сумасшедшего, но потом, заметив ледяное спокойствие во взгляде, поняла: он прекрасно знает, что делает. Но от этого все происходящее показалось еще более зловещим.
— Успокойтесь, — велела она горничной, теребя серебряный медальон и говоря тихим, умиротворяющим тоном, которым всегда пользовалась, когда хотела ввести пациента в легкий транс. — Смотрите на меня. Вам нечего бояться. Все хорошо. Вам нечего бояться. Совершенно нечего бояться.
Девушка моргнула раз, другой и, оторвав глаза от неумолимого лица Тобиаса, уставилась на медальон.
— Как вас зовут? — мягко спросила Лавиния.
— Нелл. Нелл мое имечко, мэм.
— Прекрасно, Нелл. А теперь объясните, где лестница, которая ведет на крышу?
— В конце коридора, мэм. Только Драм не велел слугам выходить на крышу. Боится, что кто-нибудь может упасть. Видите ли, ограждение уж очень низкое.
— Понимаю.
Краем глаза Лавиния заметила, как Тобиас уже идет по коридору, явно направляясь к лестнице. Она хотела идти следом, но решила задать еще один вопрос. Последний.
— Вы знаете всех слуг, Нелл?
— Да, мэм. Все мы из одной деревни или с ферм.
Теперь девушка отвечала охотно, и не было нужды удерживать ее внимание с помощью медальона. Лавиния отпустила серебряную безделушку. Горничная снова моргнула и подняла глаза на Лавинию.
— Я хочу узнать о той горничной, что повыше вас ростом, возможно, на несколько лет старше, с золотистыми волосами, собранными в массу тяжелых буколек. Сегодня вечером на ней был большой чепец, отделанный голубой лентой. Выглядел совсем новым, и оборка была гораздо шире, чем у вашего.
— Новый чепец с голубой лентой? — Нелл ухватилась за ту подробность, которая показалась ей наиболее важной. — Нет, мэм. Если бы одной из нас повезло получить новый чепец, мы все бы знали об
