увидев тебя, овчарке

лениво прикажет: 'Фас!'

Слышишь ли, слышишь ли, как скрипки запели сейчас!

Руки раскинь и кружись - это хохот, веселье, экстаз!

Тирири-тирири! Тирири-тирири-тирири!

Три клуба из верхнего города и из нижнего три!

Где пляске начало и где ей конец - посмотри, разбери!

Пляска в гору ползет, как огромный питон-скалолаз!

Руки раскинь и кружись - это хохот, веселье, экстаз!

А когда под утро роса

заморозит весь твой экстаз,

на карачках ты приползешь

в свою конуру как раз!

Мандолины и банджо, гитары и скрипки грохочут сейчас!

Туруру-туруру! Слышишь, где-то вступил контрабас!

Наша песня сверкает под солнцем, как яркий алмаз!

Песня рвется из глоток, из легких и брызжет из глаз!

И костюмы и зонтики блещут кругом, все цвета напоказ!

Покуда совет городской

не посмотрит косо на вас

и не скажет: 'Кончай базар...

Расходитесь... Это приказ...'

Тарара-тарара! Это хохот, веселье, простор!

Клубы топчут Капстад, этот старый истертый ковер!

Вдоль по улицам города с тряпкой и щеткой прошел полотер!

Наш город сегодня свободен, открыт и широк!

Смотри, как я прыгаю - словно легчайший пушок!

А вечером полицейские

скрутят тебя, дружок,

и на ночлег в каталажку

сунут, словно мешок.

Мы - стая доблестных тигров, и это совсем не пустое бахвальство!

Это мы, это мы, и на нас благосклонно сегодня глядит

городское начальство!

Хотя ты и полный дурак,

но на твое зубоскальство

начальник, пожалуй, посмотрит

как на форменное нахальство!

Слушай-ка, брат, я не слышу тебя. Не ропщи ты и к нам поспеши.

Зонтик и шляпу возьми - для танца они хороши.

Ты такой же цветной, как и я, так танцуй же, танцуй от души

и в зародыше эту печаль задуши, задуши, задуши!

Там-бамбарам! Там-бам-бам! Гоп, гоп, гоп!

Руки раскинь и на месте кружись, веселись до упаду, взахлеб!

Ну что ж, я открою зонтик!

Я хмурить не буду лоб!

Я такой же, как ты, Абдол,

подкидыш канав и трущоб!

'SAY IT WITH FLOWERS'

'Пять шиллингов, баас, всего лишь пять

за эти розы! Сколько аромата!..'

Мне показалось, что дороговато.

'О, что вы, сэр! А впрочем, наплевать,

берите их как есть, за три и шесть.

Хотя и жалко... Но, баас, взгляните:

на них сверкают золотые нити,

и капелек росы не перечесть!'

На лепестки ложится отсвет алый,

они, казалось, украшали сад

всего минуту или две назад.

Я поднял взор - и розовые скалы

вдали увидел, розовый простор

и алых чаек над горой Столовой.

Зачем же наш корабль кренится снова

и потопить его готов раздор?

За что такая мука нам, за что же?

'Цветы твоей жене, сестре - да нет,

твоей любимой матери букет.

Кто человеку ближе и дороже?'

Он очень черный, маленького роста,

но без него Капстад непредставим,

как без горы, что высится над ним,

без бухты и без черного зюйд-оста.

Мы завели беседу о другом.

И сердце, что от суеты устало,

болеть за разговором перестало.

Ночь, как прилив, полощется кругом,

и синий цвет плывет на синем фоне.

Я дал ему три шиллинга и два

трехпенсовика. Всюду синева.

Зачем все эти страхи и погони?

'Привет хозяйке'. Вот и весь рассказ.

Я прочь пошел. За мной рванулся он

и сунул мне еще один бутон.

'Спасибо за беседу, мой баас!..'

Струилась тишь, подобная реке,

и вновь я был со всем на свете сущим:

с минувшим, настоящим и грядущим,

с людьми, страной и розами в руке.

ЧТО ЗНАЕШЬ ТЫ О МОРЕ?..

Что знаешь ты о море, господин?

Ты видишь белой пены жемчуга,

ты видишь синеву морских равнин

но море злее лютого врага.

А ты твердишь, что рыба дорога.

Скользят, как дети, волны вверх и вниз,

спокойна бухты ровная дуга,

но обернется бурей легкий бриз,

с небес на землю полетят снега.

А ты твердишь, что рыба дорога.

Вскипают ночь и ветер из пучин,

а рядом - Смерть, сурова и строга,

стоит, как полноправный властелин,

и до нее - едва ли полшага.

А ты твердишь, что рыба дорога.

Ни на мгновенье не стихает шторм,

ты - дома, но кругом метет пурга,

а доме нет ни хлеба на прокорм,

ни хвороста, ни дров для очага.

А ты твердишь, что рыба дорога.

Тяжелый вал взметнется из глубин,

как серая подошва сапога:

хлебнешь воды морской глоток один

и вся, как говорится, недолга.

А ты твердишь, что рыба дорога.

Безумия тяжелая клешня

сожмет, разденет душу донага

оно страшнее адского огня,

но от него не бросишься в бега.

А ты твердишь, что рыба дорога.

Что знаешь ты о море, господин?

В камнях шныряет рыбья мелюзга,

ревниво ждет морской аквамарин,

чтоб нас отправить к черту на рога.

А ты твердишь, что рыба дорога.

Трех сыновей, доживших до седин,

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×