мы еще не бывали в Путтапарти, нам было любопытно посмотреть на него. Однажды Баба спросил, как долго мы собираемся оставаться в Индии на этот раз. Когда мы ответили, Он улыбнулся и сказал, что в таком случае мы можем поехать с Ним в ~ашрам| на праздник и остановиться в одной из недавно построенных трехкомнатных квартир, предназначенных для посетителей. Несколько дней спустя он отвел нас в сторону и дал нам разрешение, чтобы наше такси ожидало у ворот, готовое последовать за Ним в тот день, когда Он поедет в Путтапарти. Он попросил нас никому не говорить о точной дате. Сначала нас привела в недоумение эта просьба, но потом мы поняли очевидную причину такой предосторожности. Он старался избежать большого числа машин, движущихся по таким узким дорогам одновременно. Такая процессия не только бы перекрыла движение, но и причинила бы беспокойство деревенским жителям, их детям и животным, которые бродят по дорогам, не обращая внимания на шумное приближение машин. Даже в том случае, когда автомобильные рожки подают им предупредительные сигналы, они уступают дорогу с явной неохотой.
Как только Баба сказал нам, когда Он отправится, мы поспешно собрали необходимый багаж и провизию, которые собирались взять с собой. Нас предупредили другие преданные с запада, которые бывали там раньше, о том, что очень острая и пряная индийская пища может оказаться проблемой для меня. В гостинице в Бангалоре я всегда могла заказать легкую пищу, тогда как мой муж мог получить более острые блюда, которые он любит. Но нам сообщили, что в ~ашраме| бывает только очень острая пища. В последние годы для посетителей не из Индии готовят более легкую еду. Индийцы не могут понять, как мы можем любить еду, которая кажется им абсолютно безвкусной.
Среди других вещей мы купили маленькую керосинку, чтобы кипятить воду и варить овощи. Эта покупка, как мы обнаружили, привела к нескольким весьма интересным происшествиям.
В назначенное утро с такси, нагруженным нашими покупками и одеждой для ~ашрама|, мы ждали за главными воротами появления машины Бабы, возглавляющей кавалькаду. Мы были удивлены, обнаружив много других машин, также ожидающих, и начали понимать, что в окружении Бабы новости, по-видимому, просачиваются самым необъяснимым образом, несмотря на все меры предосторожности. Как только показалась машина, началось столпотворение, так как водители такси старались хитростью занять место в ряду. Когда мы выехали, они устроили гонки, чтобы перегнать друг друга. Некоторые пассажиры возбужденно подстрекали их вырваться вперед, чтобы мельком увидеть Бабу, когда Он время от времени высовывался из машины, чтобы помахать быстро собирающимся людям, так как слух о Его приближении летел впереди Него. Редкая возможность получить ~даршан| всегда заставляла людей спешить отовсюду. Баба, видя их пыл, велел своему шоферу ехать медленно, чтобы Он мог даровать Свое благословение всем, кто пришел.
Таким путем мы выехали из города и въехали в сельскую местность, проезжая через многочисленные маленькие деревушки по пути, и в каждой собирались люди, жаждавшие ~даршана| Бабы, когда Он проезжал через деревню. Когда мы выехали на свободный отрезок дороги между деревнями, Он пару раз останавливался, чтобы дать нам всем возможность выйти их машин, размяться и отведать освежающих фруктов, которые раздавали мальчики из колледжа, ехавшие с Ним.
Во время таких поездок Баба находился неизменно в праздничном настроении, и эта поездка -- наш первый опыт -не была исключением. То и дело Он выходил из своей машины и шел назад, чтобы заглянуть в некоторые из других машин, даря слово, улыбку или поддразнивая пассажиров по поводу огромного количества багажа, который они везли. У Него есть любимая поговорка: 'Путешествуешь налегке -- быстро добираешься'. Он имеет в виду груз привязанностей к материальному имуществу, которое мы несем с собой по жизни и символом которого является багаж, лежащий в наших машинах.
В таких случаях мальчишеская, любящая шутки черта Его характера проявляется в высшей степени и служит источником абсолютного восторга Его преданных точно так, как очаровательный ребенок приводит в восторг родственников и друзей своей живостью.
В этом легкомысленном настроении мы, наконец, прибыли в деревню Путтапарти, где родился Баба и где постепенно вырос Его ~ашрам|. Название Прасанти Нилаям означает Обитель Высшего Покоя.Мы все были разгорячены после длительной поездки, но ничуть не устали, хотя дороги были чрезвычайно неровные, а рессоры, как это бывает с большинством индийских машин, почти не существовали. Заразительно праздничное настроение Бабы было подобно тонизирующему средству, не допускавшему усталости.
Мы все последовали за Ним через главные ворота, и были поражены абсолютным контрастом пыльным грязным дорогам, через которые мы проехали. Перед нами расстилалось открытое пространство с трехэтажными зданиями из бетонных блоков. На одном крае находился храм, на другом -- несколько более старых строений. Нас направили в одно из последних и велели попросить ключ от квартиры, зарезервированной для нас. Нам сказали, что Баба, отличный хозяин, лично наблюдает за соблюдением всех таких мелочей в отношении людей, которых он приглашает в свой ~ашрам|. Действительно, нам вручили ключ, когда мы назвали наши имена одному из мужчин в административном здании, после того, как Он просмотрел список ожидаемых гостей. Он указал на здание, в котором мы будем жить, и сказал, чтобы мы поднялись на второй этаж, где на одной из дверей указан номер.
Когда мы отперли дверь квартиры, где нам предстояло жить в течение следующих нескольких недель, мы были совершенно потрясены. Она, конечно, совершенно отличалась от всего, к чему приучили нас западные стандарты. Непосредственно перед нами была абсолютно пустая комната размером приблизительно 12
Нашей первой задачей было вычистить и подмести это временное жилище прежде, чем мы въедем в него. Оно было, очевидно, закрыто с тех пор, как последние квартиранты выехали из него, и в нем собралась пыль и грязь, а также обитали несколько пауков. Как будто прослышав о наших нуждах, в двери остановилась юная девушка из индийской деревни и жестами, сопровождаемыми несколькими английскими словами, предложила вычистить помещение за нас. Она назвала свою цену, просто подачку, по сравнению с тем, чт'о мы привыкли платить за уборку дома. У нее был лишь примитивный веник, сделанный из пучка прутиков, связанных обрывком веревки, и грязная тряпка, которую она нашла на одном из кранов и которая осталась от последних квартирантов. К счастью, я привезла мыло, и с помощью этих простых средств она смогла в основном убрать пыль, так что мы внесли наш багаж и поселились.
Мы сложили нашу кухонную утварь, керосинку и провизию на полу в одном углу кухни, а полотенца и мыло -- на пол в ванной комнате. Мы привезли с собой два надувных матраса, которые положили на пол в большой комнате и накрыли простынями. Над каждой постелью мы с трудом подвесили противомоскитную сетку, закрепив ее по углам обрывками веревки, привязанной к гвоздям, вбитым в деревянные филенки над дверью и окнами. Это должно было стать повседневной задачей, так как сетки следовало снимать каждое утро и натягивать каждый вечер, чтобы мы могли передвигаться по комнате днем. На следующий день мы купили в деревне моток веревки е несколько простых проволочных крючков. Протянув веревку в одном конце комнаты от стены до стены, мы соорудили временную вешалку, на которой можно было развесить мои ~сари|, ~чоли|, нижние юбки и белые рубашки моего мужа. Все остальное осталось в наших чемоданах, которые мы придвинули к стене, чтобы они служили столом. Днем матрасы размещались у другой стены и служили кушеткой.
Мы быстро приспособились к нашему новому образу жизни, который, возможно, слишком отличался от нашего обычного распорядка дня дома. Мы считаем вполне дозволенными многие удобства и приспособления, которые в Индии все еще считаются роскошью, если вообще имеются. Повседневный распорядок в Ашраме также весьма отличался от того, который был в Уайтфилде. В Прасанти Нилаяме почти все гости жили на приусадебном участке или поблизости в деревнях.
Я поставила керосинку в кухне и стала готовить и варить свежие овощи, которые мы привезли с собой. Едва я начала варить их, как почувствовала себя очень плохо, и заболела голова. Я встала и вышла на свежий воздух, где мне сразу же стало лучше. Но всякий раз, когда я возвращалась в кухню, симптомы вновь появлялись. Наконец, меня осенило, что у меня, должно быть, аллергия на пар'ы керосина, так как я всегда была очень чувствительна к запахам краски, моющих жидкостей и других химикатов. Что же мне оставалось делать, если я не могу ни готовить, ни есть острую пищу, подаваемую в ~ашраме|? Я была в затруднении и не могла решить эту проблему.
Пока я размышляла над тем, что делать, мимо нашей квартиры прошла женщина из Южной Африки, с которой мы познакомились в Уайтфилде. Увидев, что я стою снаружи и выгляжу совершенно больной, она спросила, что случилось. Узнав о моем затруднительном положении, она сразу
