приветствовал меня. Я лишь надеялась, что это не повторится на предстоящем интервью, потому что мне не хотелось пропустить ничего из того, что случится, или что Баба, возможно, скажет нам. Наконец, я просто решила подождать до тех пор, пока нас не позовут; наблюдать за тем, что происходит, и тогда решить, что говорить или делать. Другими словами, я, казалось, инстинктивно, знала, что мы должны прислушиваться к намекам Баба, а не готовиться заранее.
Через день после нашего приезда я купила несколько недорогих ~сари| из быстросохнущих материй. Поэтому к тому времени, как нас пригласили на интервью, я точно знала, что одета надлежащим образом в индийском стиле и что у меня, кроме того, есть достаточно времени, чтобы привыкнуть к этой одежде.
На следующее утро мы поднялись рано, приняли ванну и тщательно оделись и прибыли к дому Бабы немного раньше девяти часов. Когда мы достигли железных ворот, из которых, как мы видели, Он появлялся каждый день, чтобы дать ~даршан|, они открылись, чтобы впустить нас. Баба, должно быть, предупредил, что ожидает нас, ибо в противном случае они оставались бы закрытыми для нас. Мы прошли короткое расстояние до входной двери, и нас проводили на длинную, совершенно просторную веранду, похожую на комнату, которая проходила по передней части дома. Моему мужу указали место слева от двери, где он должен был присоединиться к группе индийцев, уже сидевших, скрестив ноги, вдоль стены, явно ожидая появления Бабы. Меня направили направо от двери, где я заняла свое место в аналогичном ряду женщин, сидевших на полу, прислонившись к стене.
Я заметила, что все остальные женщины в этот первый раз были индианками. Они улыбались и кивали головой, но молчали, поэтому я занималась тем, что рассматривала помещение. Непосредственно напротив входной двери был проход под аркой, ведущий в заднюю часть дома, через который можно было видеть входы в несколько помещений, где взад и вперед сновали женщины, выполнявшие домашнюю работу. На стене напротив нас висело много портретов Бабы, каждый из которых показывал различные аспекты постоянно меняющейся личности. Немного вправо от прохода, под аркой стояло большое, крепко сколоченное кресло и подходящая к нему скамейка для ног, обитые темно-красным плюшем. Сложенный белый платок свисал с одной ручки кресла, а на обеих ручках и в центре скамейки для ног были аккуратно разложены крошечные букетики цветов. Это явно предназначалось для Бабы.
Простые, грубой фактуры ковры с яркими цветными узорами покрывали пол, а часы, висевшие над проходом, во всеуслышание отсчитывали минуты, пока мы все сидели, ожидая появления Бабы.
Внезапно вновь установилась знакомая тишина, в которой скрыто ощущалось волнение, и все головы быстро повернулись направо. Баба появился в дверном проеме, через который можно было видеть марш лестницы, ведущей туда, где, как я узнала позже, находились Его личные комнаты.
Он величественно вплыл в комнату и, проходя мимо того места, где я стояла вместе с другими женщинами, спросил: 'Как поживаете?' и быстро отошел к мужской стороне комнаты прежде, чем я смогла собраться с мыслями, чтобы ответить ему. Потому мне сказали, что так и случается чаще всего. Баба неизменно застает людей врасплох, как бы они ни старались подготовиться. По-видимому, это -- один из многочисленных, разнообразных методов обучения. Он напомнил мне способ обучения в Дзен, при котором наставник намеренно наносит удар ученику, чтобы попытаться поймать его врасплох и создать 'пространство между двумя мыслями', через которое можно проникнуть за барьер, поставленный деятельным, сознательным умом ученика, и достичь его подлинной сущности внутри него. Я видела, как Баба бросал яблоко или какой-нибудь другой предмет кому-либо, пытаясь достичь того же результата. Однажды Он легко бросил пучок бетеля мне, как бы говоря: 'Пробудись от своего сна и вернись в реальность'.
Когда Он подошел, чтобы присоединиться к мужчинам, он приветствовал их каким-то замечанием на телугу, своем родном языке. Это заставило их рассмеяться и расслабить свою напряженную позу. Они все встали, сложили руки перед лицом в привычном жесте, приветствуя Бабу.
С того момента Баба ходил взад и вперед по комнате, замечая множество вещей, требующих Его внимания. Иногда он останавливался поговорить с мужчинами, поприветствовать вновь прибывших, которые проскальзывали в комнату время от времени, и внимательно выслушать то, что они хотели рассказать Ему или о чем-то попросить Его. Там постоянно присутствовали главы штатов, политики, директора колледжей, главы крупных компаний и другие выдающиеся люди, которые искали совета Бабы относительно какого-то аспекта их работы и жизни. Иногда Он садился в свое красное плюшевое кресло, перебирая огромную пачку писем, которые приходили ежедневно. Он легко прикасался рукой к некоторым письмам, как будто благословляя их отправителей, открывал другие и просматривал содержание, третьи оставлял на будущее, чтобы, полагаю, вернуться к ним позже. пока я наблюдала, меня наполняла благодарность за то, что мне предоставлена такая возможность видеть, как Он занимается своими повседневными делами. Я изумлялась Его, казалось, неистощимой энергии и невозмутимому спокойствию. Он явно был полностью занят каждую минуту дня; хотела бы я знать, отдыхает ли он когда-нибудь.
Вскоре я приспособилась к ритму стояния, когда бы Он ни появился, и сидения на полу, когда Он выходил из комнаты, следуя указаниям находившихся рядом со мной женщин, которые были больше меня знакомы с повседневным распорядком. Иногда, когда Он неожиданно входил и выходил через короткие промежутки времени, нам не всегда удавалось быстро подняться вовремя, и Он смеялся и махал рукой, показывая, чтобы мы оставались сидеть.
Через некоторое время я перестала думать о проходящих минутах, как вдруг один из мальчиков из колледжа влетел в комнату через открытую дверь, схватил платок с ручки большого красного кресла, где тот лежал, и поспешно вышел с ним. одна из женщин наклонилась ко мне и объяснила, что Баба, должно быть, собирается выйти из дома, чтобы дать ~даршан| ожидающей толпе, и Ему нужен платок, чтобы стирать следы ~вибхути| после того, как Он материализует его для тех, кто в нем нуждается. Я представила себе сцену, когда вспомнила, что при просмотре фильмов, показанных в Лос-Анджелесе, заметила одного из верных преданных, идущего за Ним и держащего платок, чтобы передать Ему после того, как Он материализовал ~вибхути| для кого-то.
Мы все уселись ждать возвращения Бабы. Когда Он вновь появился, то обвел взглядом комнату и, заметив д-ра Бхагавантама, подозвал его к Себе и кивнул моему мужу, чтобы он присоединился к ним. Хотела бы я знать, был ли это знак, который Он собирался нам подать в отношении обещанной беседы. Не глядя на меня, Он пошел к двери, ведущей внутрь дома. Конечно, хотелось бы мне знать, должна ли я последовать за Ним; вероятно, это входило в Его намерения, так как, усмехаясь моей нерешительности, Он показал мне жестом, чтобы я тоже вошла.
Он вошел в маленькую, скудно меблированную комнату, расположенную слева от входа, и предложил нам сесть. Мы собирались сесть отдельно, как обычно, но Он протянул руки, чтобы пододвинуть нас ближе друг к другу и, снисходительно засмеявшись, сказал: 'Здесь со Мной вы можете сидеть вместе'. Теплота Его тона и Его широкая приветливая улыбка сразу же позволили нам почувствовать себя непринужденно. Мы сели рядом на пол у Его ног, когда Он занял свое место в большом красном кресле, похожем на то, которое стояло в наружном помещении. С помощью д-ра Бхагавантама, тоже сидевшего на полу и выполнявшего обязанности переводчика, началась наша первая беседа.
Мы знали, что первый вопрос Бабы всегда: 'Чего ты хочешь?' адресуется обычно сначала мужу, если Он видит супружескую пару. Я часто слышала, что о Нем говорят, что Он дает людям то, чего они хотят, в надежде, что, в конце концов, они захотят того, что Он пришел дать этому миру: освобождение от рабства ~майи|, иллюзии мира желаний, или нереальности.
Когда Баба задал этот вопрос моему мужу, тот быстро ответил, что надеется, что Баба сможет вылечить меня от сильных головных болей, которыми я страдала с детства. Баба на мгновение посмотрел на меня проницательно и, сочувственно кивнув, сказал: 'Да! Да!' Затем Он приступил к детальному анализу моего физического состояния: д-р Бхагавантам переводил с телугу на английский. Баба говорил очень быстро и употреблял сложные медицинские термины, которые никто из нас не был в состоянии понять и которые я не смогла бы выговорить, даже если бы попыталась сделать заметки. Кроме того, у меня создалось четкое впечатление, что Он беседует с д-ром Бхагавантамом почти так же, как если бы нас там вообще не было. Наконец, Он повернулся ко мне и сообщил мне на английском языке: 'У тебя пять головных болей, а не одна'. Эта новость очень удивила меня, и я, должно быть, показала свой испуг, потому что Баба быстро наклонился ко мне и мягко сказал: 'Не волнуйся. Я помогу тебе'. С этим обещанием и улыбкой при виде моего явного облегчения Он вытянул правую руку и, глядя многозначительно на моего мужа, типичного, скептически настроенного юриста, демонстративно закатал рукав своего платья выше локтя. Затем, повернув руку ладонью к полу, Он начертил в воздухе несколько маленьких кругов между нами. показав жестом д-ру Бхагавантаму, чтобы тот передал Ему использованный конверт, Он быстро сложил пальцы вместе и всыпал в него небольшое количество ~вибхути|, которую Он явно сотворил из воздуха прямо у нас на глазах. У меня не было времени прореагировать на этот наш первый опыт в'идения того, как Он материализует что-то в нашем присутствии, прежде чем Он вручил мне конверт и стал рассказывать, как применять ~вибхути|. С
