Уилл шагнул к носилкам, на которых лежал Квакернек:
– Якоб, они хотят, чтобы я говорил от имени всех.
– Конечно, Уилл. Остальные почти не говорят по-португальски.
Уилл дёрнул себя за бороду.
– Ты понимаешь, что мы на суде?
– Я понимаю то, что этот священник хочет представить нас в дурном свете.
– Ты понимаешь, что если мы не сможем оправдаться, – точнее, если моего красноречия окажется недостаточно, – то всем нам, скорее всего, отрубят головы ещё до обеда?
– Чушь. Мы ведь никому не причинили вреда.
– Тем не менее, Якоб, прошу – помолись за меня.
Он выпрямился. Пот градом катился по его лицу; этому виной, конечно, было солнце, поднявшееся над двором. И всё же нельзя показывать этим инквизиторам, что он боится возможного исхода.
– Я буду говорить от имени моих товарищей, господин Тадатуне. – Я рад, Уилл Адамс, – отозвался Тадатуне. – Я говорю от имени моего отца. Он хочет сказать, что, когда ваш корабль обнаружили у берега, мы пришли к вам с дружбой в сердцах и доставили вас в нашу страну, в наш город; что мы лечили ваших больных и оплакивали умерших. Мы сделали всё, что было в наших силах, чтобы помочь вам. Ты признаешь это?
– Охотно. Я и мои товарищи никогда не сможем в полной мере отблагодарить вас за всё то, что вы для нас сделали.
Тадатуне кивнул.
– Это мы понимаем и ценим. И всё же мы хотим задать вопрос: с какой целью вы появились в наших водах?
– Мы намеревались торговать, господин Тадатуне.
– Торговать, Уилл Адамс? Где же товары, которыми вы собирались торговать?
– Наши трюмы полны тканей…
– Ткани, – прервал презрительно священник. – Я не видел никаких тканей на борту этого корабля.
Хатамото впервые обратился к Уиллу.
– Это так, Уилл Адамс. Я посетил ваш корабль и не видел там никаких тканей.
– Но, сэр, это потому, что их забрали ваши люди уже здесь, в Бунго. В сущности, они начали разгружать корабль ещё до того, как нас доставили на берег, и если бы не доброта вашего сына, я сомневаюсь, что о нас кто-либо позаботился бы.
– Он лжёт, господин Таканава! – воскликнул священник. – Как я и говорил, они пришли с пиратской экспедицией. Я неоднократно рассказывал вам, господин Таканава, о том, как великий король Испании, могущественный Филипп, правит не только своей страной в Европе, но и всем континентом Америки. И старается воспитывать своих подданных в духе единственно истинной веры – точно так же, как я и мои соотечественники стараемся просветить людей здесь, в Бунго. Но его постоянно вынуждают отражать нападения на его владения со стороны этих проклятых еретиков из Голландии и Англии – стран, схожих с островами, лежащими недалеко от этих берегов и плодящими только пиратов.
– Мы не пираты, – заявил Уилл. – Мы пересекли океан, чтобы торговать.
Хатамото пристально посмотрел на Уилла.
– Солгать означает для человека поставить себя не только за рамки закона, но и за рамки уважения. – Мы прибыли в Японию торговать, – настаивал Уилл. – Я клянусь в этом.
– Но зачем вы вообще оказались в Южном море, господин англичанин? – требовал иезуит. – О, вот вы и попались! Вы нагородили достаточно лжи, чтобы вас повесить! Господин де Коннинг! Господин ван Оватер! Выйдите вперёд!
Поколебавшись секунду, Гильберт де Коннинг и Ян ван Оватер вышли из толпы голландцев.
– Что это значит, Уилл? – прошептал Квакернек.
– То, что нас предали два негодяя, – процедил в ответ Уилл. – Чего вы хотите, Гильберт?
– Спасти свою шею, – ответил де Коннинг. – Священник уверял нас, что вас казнят как пиратов.
– А он спасёт вас за предательство ваших товарищей? Вы глупец, Гильберт де Коннинг.
– Итак, господин ван Оватер, – начал иезуит, – скажите господину Таканаве, какие были у вас обязанности на борту «Лифде».
– Я, сэр, купец из Амстердама, – ответил Ян ван Оватер. – Я загрузил корабли тканями и поплыл вместе с экспедицией, чтобы открыть торговлю между моими компаньонами и островом Ява, лежащим к югу отсюда. Дома я спрашивал, какой товар наиболее выгодно взять для продажи в этих краях, и мне говорили – шерстяную ткань. Она и находилась в трюме «Лифде». Только после того, как мы миновали Магелланов пролив и добрались до Южного моря, я случайно подслушал разговор матросов, бывавших и ранее в этих водах. Они смеялись над тем предлогом, под которым капитан повёл их в море, – везти груз шерстяной ткани, не удаляясь от экватора! Эти матросы прямо говорили, что наша цель – пиратство и что мы намеревались в действительности грабить и разрушать испанские поселения в Америке.
Уилл в изумлении глядел на него.
– Итак, господин англичанин? – потребовал иезуит. – Сознание вины лишило вас дара речи? Господин Таканава ждёт ответа.
