— Что вы имеете в виду, милорд?
Майкл скрестил руки на груди и стал похож на ее отца, когда тот собирался как следует ее отчитать.
— Посмотрите на себя! Вся мокрая! Вы сняли перчатки и шляпу. Это же неприлично.
Она не знала, засмеяться ей или возмутиться.
— Неужели? А вы сами-то прилично одеты?
— Есть разница.
— Ах, так! Стало быть, мужчинам позволено ходить полураздетыми, а женщина не должна снимать даже шляпу. Ее тут же обвинят в неприличии.
— Меня вряд ли можно назвать полураздетым, моя дорогая.
Она позволила себе оглядеть его медленным взглядом — от прилипшей к телу мокрой рубашки до голых щиколоток.
— Разве? Вы сняли камзол, жилет, галстук, и я вижу, что и ботинок на вас нет…
— Хватит, Розалин. Я отнесу вас в дом, потому что вы не можете идти в таком мокром платье, которое самым неприличным образом прилипло к телу.
— Я думаю, что некоторые дамы намеренно увлажняют платье именно с этой целью.
— Но не грязной же водой! К тому же это не пристало моей невесте.
Майкл сказал это таким напыщенным тоном, что Розалин не удержалась и хихикнула. Он насупил брови и рванул ее к себе. Но она его оттолкнула и с ужасом увидела, как он упал навзничь в воду. Выражение его лица не оставляло сомнений в том, что се жизнь в опасности.
Подхватив мокрые юбки, она побежала на берег со скоростью, которой никак от себя не ожидала. Но, поскольку с берега до нее донеслись одобрительные возгласы и аплодисменты, ей захотелось вернуться в воду. Однако там был Майкл…
— Молодец! — кричала Каролина. — Мне всегда хотелось его макнуть!
— Не говори так, Каролина, а то, чего доброго, и другие дамы захотят сделать то же самое, — ухмыльнулся стоявший рядом Чарлз.
— Теперь я знаю, — мило улыбнулась его невеста Бет, — как мне с тобой справляться: буду всегда держать наготове кувшин с водой.
Схватив Розалин за руку, Каролина озабоченно спросила:
— Ты в порядке? Я не хотела…
— Вес хорошо. — Розалин сунула шляпу Каролине. — Я пойду в дом. Если не появлюсь к обеду, ищите мое тело в лесу.
Она слышала, как мужчины начали поддразнивать Майкла, видимо выходившего из воды. Забыв про туфли, чулки и шляпу, она почти помчалась к дому. Кажется, никто се не преследует. Шагов не слышно. Хотя как можно что-то услышать, если так колотится сердце и трудно дышать?
Но что ей делать, когда она явится в дом? Как объяснить, почему она одна, да еще босиком и насквозь мокрая? Она замедлила шаг и взглянула на свое платье. У нее и впрямь неприличный вид. Платье облепляло тело, руки в грязи по самые локти, не говоря уже о ступнях, к которым прилипла трава.
Розалин прохромала к небольшой рощице на краю лужайки. Большой палец ноги болел. Закрыв в изнеможении глаза, она прислонилась к дубу, чтобы отдышаться. Полежать бы, да нельзя, думала она, зелень от травы окончательно испортит платье. — Розалин!
Открыв глаза, она увидела перед собой Майкла. Мокрая рубашка прилипла к груди, с волос стекали капли воды. Похоже, этот мужчина опасен.
Розалин схватила с земли ветку и, прижав к груди, сказала:
— Не подходите ко мне.
Он рассмеялся и поднял руки.
— Положите свое оружие. Как вы думаете, что я собираюсь с вами сделать?
— Задушить меня. Или, может, утопить. Он подошел ближе. В его глазах плясали озорные огоньки.
— Не бойтесь. Живой вы представляете большую ценность. Если я вас утоплю, придется искать другую невесту. Ну уж нет. Слишком много беспокойства. Давайте заключим перемирие. Я обещаю не трогать вас, если вы пообещаете не бить меня этой палкой… или не столкнете в ближайший водоем.
Розалин отбросила ветку. Маркиз стал к ней приближаться, и дьявольский блеск в его глазах вызвал у нее больший страх, чем его гнев.
— Думаю, нам следует пойти в дом. Я не хочу, чтобы вы умерли от простуды.
Майкл подошел совсем близко. Розалин хотела отступить, но позади было дерево. Он оперся руками о ствол по обе стороны се головы, так что она оказалась в ловушке.
— Я не простужусь. Слишком жарко. — Ей казалось, что он слышит, как бьется ее сердце. — Майкл, разрешите мне уйти.
— Но мне полагается вознаграждение за то, что вы пихнули меня в воду. — Он смотрел на се губы. — Верно?
— Я думаю, вы его не заслужили. Вы вели себя крайне предосудительно.
— Не согласен. — Он взял ее за подбородок.
— Не глупите, Майкл! Я не собираюсь флиртовать. Это не входит в условия нашей сделки.
— Ах, да, наша сделка. — Он отступил. — Я почти забыл о ней. Погодите, дайте вспомнить ее условия. Я не должен флиртовать с вами. Когда мы одни, мы должны обращаться друг к другу со словами «миледи» и «милорд». И главное — я ни при каких обстоятельствах не должен вас целовать.
— Вот именно, милорд. Я не одна из ваших женщин.
— Сколько же у меня женщин, Розалин, как вы думаете? — На его губах играла чувственная улыбка.
— Понятия не имею. Да и какое мне до этого дело!
— Как какое? Вам все равно, если у человека, с которым вы обручены, есть любовница? Совсем все равно?
— Поскольку мы обручены фиктивно, я… не могу возражать против этого. Не могу предъявлять претензий ни к вам, ни к вашим поступкам. — Она, по-видимому, сказала что-то не то, потому что он вдруг нахмурил брови.
— Мы обручены, моя дорогая. И вы имеете на меня все права. А пока давайте предположим, что вы собираетесь выйти замуж за человека, которого любите. Вам было бы все равно, если бы у него была любовница?
— Конечно, нет, — прошептала она. — Мне бы это не понравилось.
— Я так и думал. К вашему сведению, я бы не стал оскорблять вас тем, что содержал бы любовницу. А если бы мы были женаты, я бы сохранял вам верность.
Именно по тому безразличному тону, с каким он это сказал, Розалин поняла, что задела его за живое. Не думая, она подалась к нему и тронула его за руку. Он посмотрел на нее в изумлении.
— Майкл, простите меня. Я не хотела вас оскорблять. Просто все так запуталось. Я уже и не знаю, кто мы друг для друга. Но спасибо за то, что вы мне сказали. Мне было важно это услышать.
Он отдернул руку, словно обжегшись.
— Майкл? Что-то не так?
— Все в порядке. Но вы правы. Все действительно невероятно запуталось. Вы даже не представляете себе, насколько, моя дорогая. — Неожиданно он как будто пришел в себя. — Я отведу вас домой. Вам надо переодеться, не то вы и вправду простудитесь.
— Сегодня так тепло, что мое платье уже почти высохло.
Он протянул ей руку, и она, поколебавшись секунду, вложила свою в его теплую ладонь. Но, сделав шаг, поморщилась от боли. Это не ускользнуло от его внимания, и он тут же остановился.
— Что такое? Вы ушиблись?
— Нет, но ступни немного болят, я не привыкла ходить босиком, — сказала она и смутилась, потому что он смотрел на се голые пальцы, выглядывавшие из-под грязной и мокрой юбки.
— Неудивительно. Дно озера такое каменистое, что недолго поранить ноги. — Не успела она понять, что он делает, как Стэмфорд подхватил ее на руки.
— Майкл, отпустите меня. Я могу идти сама. — Если я позволю вам идти сейчас, боюсь,
