Возможно критику и даже насмешки может вызвать заявление о том, что с момента активного продвижения туземцев на равнины, численность жителей здесь возросла в пять-семь раз. Особенно неуместным кажется это сообщение в связи с тем, что народы живущие в непосредственной близости с поселениями колонистов, быстро вымирают от эпидемий, алкоголя, духовного разлада.
Сегодня общая численность кочующих по равнинам дикарей измеряется сотнями тысяч. В сравнении с количеством жителей Старого Света и даже с населением колоний это немного. Но нельзя забывать, что каждое туземное племя - это народ-войско. В наступательных войнах они готовы выставить не менее четверти населения, в оборонительных - до половины. Двенадцатилетний подросток, как и уже дряхлеющая от возраста женщина всегда готовы сражаться.
Для них нет понятия партизанская война, как и театр военных действий. Любая война является партизанской, а полем боя вся окружающая местность.
Необходимо взглянуть правде в глаза и признать, что хаотично происходящие в глубинах равнин процессы не имеют общей направленности лишь при отдаленном рассмотрении. Хотим мы того или нет, идет спонтанное накопление жизненной силы. Может ли кто гарантировать, что при достижении определенного критического уровня, эта сила не выплеснется за пределы равнин?
И если это произойдет, то приоритет интересов туземцев будет не на востоке, где поселения энглишей оцетинились первоклассными фортами, а, прежде всего на юге. В наших колониях некому будет оказывать им сопротивление.
Потому мы утверждаем, что ситуацию надо брать под контроль и направлять ее развитие в нужное для империи русло. Пока у дикарей не появилось лидеров, способных поднять их на борьбу и нет идей, которые бы их объединяли, необходимо дать им этих лидеров и выдвинуть для них идеи, близкие им по духу.
Туземцы вполне готовы к вендетте против энглишей. Мы здесь выступаем в роли добрых друзей, надежных деловых партнеров. Этот шанс упустить нельзя. Руками краснокожих вполне реально отбросить наших главных конкурентов в Новом Свете далеко на восток, а павшие в сражениях туземные воины освободят места для полей и ферм нашим поселенцам.
Да, франки затевали очень большую игру. Это была палка о двух концах. Волей судьбы Платон Громов попал в водоворот событий. 'Как часто историю делают не только гении, но большей частью посредственности, движимые лишь сиюминутными интересами', - подумал он и вспомнил другую стратегическую ошибку франков, которая привела к самым трагическим последствиям.
После смерти Чингиз-хана монголы десять лет копили силы, чтобы приступить к окончательному установлению единого порядка на всей планете. Их натиск был невообразим.
Лучшие рыцарские армии оставались на полях сражений, а лавина конных армад шла и шла на запад. Они остановились, когда уже франкский король не выходя из храма молил Бога о пощаде, а весь народ, полностью лишенный способности сопротивляться, ждал возмездия за прегрешения. Степняки повернули коней. То ли смерть Великого Хана, то ли другие причины остановили их. Двадцать лет прошли в передрягах перестановки сил. Запад был спасен.
Среди кочевников верх взяли сторонники учения Спасителя несторианского толка. Экспансия монголов нашла свою религиозную форму. Это был Желтый Крестовый Поход. Они шли в Землю Обетованную освобождать Гроб Господень. Шли навстречу франкам, едва способным удержаться на узкой приморской полосе в Палестине за высокими стенами крепостей.
Они имели право рассчитывать на союз с единоверцами против злейших врагов. Казалось, мир ислама обречен.
Но франки решили иначе: бороться с мусульманами с такими союзниками варварами то же, что изгонять беса силою Вельзевула.
Мамлюки, выйдя из Египта и быстро форсировав Синайскую пустыню, опрокинули монгольский заслон и ринулись на север. Навстречу им выдвинулся Китбуга-нойон. Он правильно рассчитал, что кони врагов утомлены переходом и отдохнуть им негде. В нормальном воображении не укладывалось, что рыцарский совет Акры будет обсуждать вопрос о союзе с извечными врагами против единоверцев.
Мамлюкам дали все: еду, сено лощадям, отдых под стенами города. Восстановив силы, воины ислама напали на утомленного формированным маршем противника.
Это было первое поражение монголов. А затем на сорок лет затянулась гражданская война и смена религии. В китае победил буддизм, на западе ислам.
Мамлюки свирепствовали. И через тридцать лет последний рыцарь покинул Палестину. Весь Ближний Восток стал мусульманским. Турки захватили Константинополь, окончательно закрыв франкам дорогу в Индию и Китай, заставив их взглянуть на запад. Так был открыт Континент. Думали ли тамплиеры, предавая единоверцев, чем все закончится?
Каждое поколение вновь и вновь совершает одни и те же ошибки. Так кто же все-таки ближе франкам, энглиши или краснокожие? Платон Громов этого не знал.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Несмотря на самые крутые повороты в своей судьбе, народ шауни всегда был уверен, что окружающий его мир совершенен и не требует никаких изменений. Именно эта уверенность и являлась главной проблемой шауни. Прошло более пятисот лет, как их предки выселились со Скалистых Гор в сторону восхода солнца, но лишь с появлением белых людей, лошадей и огнестрельного оружия на равнинах стали происходить изменения.
Земля шауни раскинулась от Скалистых Гор до Отца Рек в междуречье Извилистой и Мутной рек, берущих начало в горах на северо-западе и юго-западе. Почти две тысячи километров длина каждой из них. Затем они сливаются, чтобы воедино устремиться навстречу Отцу Рек. В месте их слияния, примерно в семидесяти километрах западнее Великой реки и пролегает естественная граница смены лесов лугами. Здесь всегда располагалось главное зимнее селение народа.
Весь берег Отца Рек покрыт великолепными лесами, изрезанными речушками и ручейками. Круглый год теплые дожди орошают тучную землю.
Но западнее осадков намного меньше. Леса редеют, лишь украшая темно-зелеными пятнами безбрежное море лугов. Влаги не хватает, чтобы промыть почву. Щедрое солнце всегда согревает травы и за долгие годы образовались черноземы невиданного в Старом Свете плодородия.
Землепашец, одержимый желанием превратить всю планету в одно огромное поле, еще не осквернил эту благодатную землю.
В лугах паслись неисчислимые стада бизонов. В лесах и предгорьях водились косули, олени, козлы, зайцы. В рощах звери находили воду и прохладу. Первые белые люди, попавшие на равнины уже в середине 16 века, отмечают отсутствие лошадей у аборигенов, ютящихся по берегам рек и больше промышлющих рыбной ловлей, чем охотой.
На водоразделах было много зверей, но не хватало источников воды. А ее с собой много не унесешь. Вся жизнь очень малочисленных племен проходила только рядом с водой.
К концу 17 века ситуация резко изменилась. Убегавшие от небрежных хозяев, лошади спейнов, дичали и уходили на север и восток. Гигантские табуны мустангов бродили по равнинам рядом со стадами бизонов. Травы хватало всем.
Краснокожие быстро поняли огромные преимущества, даваемые мустангами. Всего за несколько десятилетий они превратились в неукротимых наездников. Но скотоводами не стали. Они так и не признали достоинства колеса. А примитивные туземные волокуши из двух жердей и куска кожи оправдывали себя только на сильно пересеченной местности. Молоко от мустангов в пищу не использовалось, да и мсо тоже редко. Лошадь не вытеснила из лугов бизона.
Выселившиеся под натиском пришельцев на равнины, многочисленные племена аборигенов не настолько возросли в численности, чтобы им стало тесно. Постоянные войны между ними велись скорее из- за потребности в доблести, чем из-за реальных экономических причин.
За сезон дождей и бурного роста трав бизоны нагуливают жир, набираются сил. Зимой, с понижением температуры, рост трав почти прекращается и бизоны уходят в более южные широты. Это время больших охот, заготовки мяса. Для шауни осенние охоты то же самое, что для земледельцев сбор урожая. Они установили ряд ограничений отстрела животных в другие сезоны, не убивали детенышей.
Осенние миграции бизонов ежегодно шли по одним и тем же тропам, пересекающим с севера на юг Извилистую и Мутную реки.
Резкое изменение уклада жизни объединенного народа привело к тому, что очень многим охотникам
