сбила его машина. Он вдруг увидел себя в этом ряду. А что если он тоже умрет, и так же глупо? Эта мысль заставила его содрогнуться.
*******
Все складывалось сегодня настолько глупо... Зачем он отослал обслугу?! В доме никого не осталось. Охранника у ворот взяли как свидетеля для дачи показаний. Соответственно никто не сообщит его службе безопасности о случившемся. Секретарь знает, что он отключил телефон, поэтому его молчание не вызовет подозрений.
Завтра у него день рождения, и он сказал, что никого не хочет видеть, поэтому разыскивать его не будут. Ему самому не дают возможности связаться с внешним миром. Милиционеры вполне резонно опасаются, что Илья воспользуется своими связями и улизнет из их рук, повесив на органы очередного и такого звучного 'глухаря'.
'Сколько они будут разбираться? Не хотелось бы провести в камере свое тридцатилетие. Даже и в одиночной... А может быть, это сфабрикованное дело? Его решили подставить?! Нет, не может быть... - мысли крутились в его голове, как потревоженный пчелиный рой. - Все, успокойся. Никакого риска. Миллион свидетелей! Уже завтра все выяснится, и тебя отпустят. Вот уж тогда он вздует всех этих...'
Илья нервно заходил по камере - из угла в угол.
- Это какой-то ребус! - сказал он вслух. - Какой-то ребус... Случайное или необходимое... Ненормальный день.
Философская проблема случайного и необходимого всегда занимала Илью. Почему нечто случается? По некому всеобщему закону или по какой-то ни с чем не связанной случайности? В его голове имелись аргументы в пользу обоих тезисов. Но от ответа на этот вопрос зависела его вера... Если случайностей не бывает, то Бог есть. Если же все происходящее лишь сцепленные друг с другом случайности, то Бога нет.
У Ницше было свое решение этого парадокса, но Илья не вполне его понимал. Ницше сформулировал на этот счет теорию, которую назвал законом 'вечного возвращения'. Суть этой теории проста: нет случайности и нет необходимости, мир - это большое колесо, которое вращается вокруг своей оси. Соответственно на каждом новом витке все произошедшее в какой-то момент снова повторяется.
И если Ницше прав, если мириады событий, действительно, ходят по кругу, то Илья уже не однажды проводил ночь в этой камере... Что ж, если так, а сейчас он снова здесь, то значит, все нормально, бояться нечего. Это уже было, теперь он опять здесь, когда-нибудь это случится снова. Рядовое событие! Конечно, не самое приятное, но рядовое.
Самогипноз действовал, Илья постепенно успокаивался. Вскоре ему надоело ходить по камере, а благодаря ницшеанской теории вечного возвращения, он даже почувствовал себя в ней достаточно комфортно.
- Все это, конечно, очень странно, - сказал Илья самому себе. - Но почему-то стало легче...
*******
Илья лег на матрас, положил руки под голову и заснул. Ему снился необычный сон. Он увидел себя идущим по дороге - бесконечной, вымощенной черным камнем. Перед ним, насколько хватало глаз, лежала странная, ни на что не похожая пустыня.
'Где я?' - подумал Илья и огляделся.
Как доподлинно выглядит лунный или марсианский пейзаж, Илья не знал. Но если бы его попросили описать, как он себе его представляет, то он бы указал именно эти детали - мертвая земля, горные гряды и черное небо над головой.
Смущала только вымощенная камнем дорога, ведущая к гигантской скале на линии горизонта. Илья пригляделся. Нет, это не скала, это Башня - странная, даже пугающая Башня, отдаленно напоминающая старинный средневековый замок. Холодные, мерцающие огни освещали ее основание.
Кругом не было ни души, и только где-то далеко-далеко, в этих огнях, некое подобие жизни. Илья испытал внутреннее смятение: эта дорога звала его, но плохое, тягостное предчувствие, напротив, удерживало на месте.
- ИДИ КО МНЕ! - неведомый, сотрясающий землю рокот на мгновение оглушил Илью. - ИДИ КО МНЕ!
Кто-то, живущий в Башне, звал его. Илья почувствовал, что не в силах сопротивляться этому голосу. Качнувшись, он против воли шагнул вперед.
- Постой! - раздалось сзади.
Илье захотелось обернуться. Но шея, словно залитая в бетонный воротник, не слушалась, ноги окоченели и, казалось, были готовы идти только вперед. Немыслимым усилием воли, напрягая каждый мускул своего тела, Илья полуповернулся, полуоткинулся назад.
Его глаза встретились с глазами незнакомца. На него смотрел высокий мужчина в черном сюртуке - черноволосый, смуглый, похожий ни то на латиноамериканца, ни то на индуса. Добрый, полный сочувствия взгляд незнакомца придал Илье силы.
- Тебе еще рано, у тебя еще есть дело, - сказал третий голос.
Илья напрягся еще сильнее, увеличил угол поворота и заметил второго человека, стоящего на дороге позади него.
Белокурый, с правильными чертами лица, одетый в белые одежды, он смотрел на Илью со странной, полной боли и сострадания улыбкой.
--Кто вы? - от напряжения Илья не мог произнести эти слова, лишь пошевелил губами.
- Мы пришли тебя задержать, - ответил незнакомец в черном.
- Кто вы? - Илье почему-то нужно было знать ответ на этот вопрос.
- Повернись к нам, - попросил человек в белом одеянии.
- Я не могу, - прошептал Илья.
- Просто ты думаешь, что у тебя есть тело. Но твое тело - только иллюзия, оно смертно. Пойми это, и ты сможешь двигаться, - сказал человек с черными волосами.
Илья сосредоточился: 'Я думаю, что у меня есть тело. Но оно смертно, следовательно - его нет. Все дело в моих мыслях, - Илья повторил про себя слова незнакомца. - Но что тогда я? Моя душа?!' И как только он подумал об этом, оживляющее тепло волной пробежало по его телу. Он освободился от сковавшего его спазма и повернулся.
- Вот видишь, это просто, - улыбнулся человек в длинном, черном сюртуке.
- Но кто вы? Где я? - выкрикнул Илья, как кричит иногда человек, только что снявший наушники, в которых звучала громкая музыка.
Он еще не понял, что уже свободен и может пользоваться своим телом, как ему заблагорассудится. Прежнее напряжение грудных мышц и голосовых связок превратило его вопрос в крик.
Два незнакомца переглянулись. Они словно бы спрашивали друг друга о чем-то.
- Илья, - начал белокурый человек, - меня зовут Данила, а это - Анхель.
Анхель едва заметно кивнул.
- Где я? Кто звал меня идти по этой дороге? - Илья вспомнил об ужасном, раскатистом голосе из башни, и снова напрягся.
- Это дорога к твоей смерти, - ответил Данила. - Самый конец пути...
- Но мне только тридцать! Почему я должен умирать?! - Илья испугался и не верил своим ушам.
- Ты совершил свою последнюю ошибку, - сказал Анхель и отвел взгляд.
- Что это значит?! Какую?!
- Каждая душа, - начал Анхель, - много раз проходит путь от рождения к смерти. Все мы приходим в этот мир равными, в первый раз никто не рождается мудрецом или пророком. Но в каждой новой жизни, допуская ошибки и исправляя их, мы очищаем свою душу. Мы становимся лучше, мы получаем больше возможностей и большую силу, мы движемся к Свету...
У тебя старая душа, Илья. Она прожила уже много жизней - сотни, а может быть, тысячи жизней. Все возможные ошибки уже были тобою допущены, и ты исправил их в своих прежних воплощениях. Осталась одна, самая страшная ошибка, и ты сделал ее. Тьма торопится отнять твою жизнь, Она не может позволить тебе исправить эту ошибку. Сейчас у Нее так много силы, что всякое сопротивление Ей почти бессмысленно.
У Ильи похолодело внутри: 'Господи, о чем говорит этот странный человек?!'
- ИДИ КО МНЕ! - и снова этот ужасный зовущий его голос.
Илья ощутил, как вдруг стало каменеть и поворачиваться в сторону Башни его 'несуществующее' тело.
