чтобы он никогда не возвращался. Сотни раз она клялась себе, что больше никогда не поддастся на его чары, не ответит ему взаимностью, не простит ему его жестокости. Сотни раз...
Но он приходил, смотрел на нее своими финифтиевыми глазами, и все начиналось заново. Она снова любила - до боли, до исступления, отчаянно и безотчетно. Эта любовь сводила ее с ума. Кристина не помнила и не понимала себя, не видела ничего вокруг. Потом вдруг он переставал звонить, не отвечал на звонки, и пустота...
Если над женщиной может довлеть злой рок, то он должен выглядеть именно так: мужчина, который желанен и недоступен одновременно. Он заполняет ее целиком, но не принадлежит ей. Единственное, на что она может надеяться, это взять от него маленькую частичку. Кристина хотела родить от него ребенка, маленького мальчика.
Она назвала бы его самым красивым именем на свете. Она назвала бы его Русланом.
- Мне очень не хватает тебя, Кристина... - голос Руслана дрогнул, на глазах появились слезы. - Я знаю, что ты ненавидишь меня. И я заслуживаю это... Но, Кристина, я столько передумал за это время, столько понял. Ты лучшая женщина. Никто не любил меня так, как ты. Ты нужна мне, Кристина.
Господи, сколько лет Кристина ждала этих слов?! Пять, или нет, даже семь лет. Семь мучительно долгих лет. Чувство к Руслану переполняло Кристину, дышало каждой толикой ее существа. Находясь рядом с ним, она превращалась в чашу с божественным нектаром. Она становилась светом.
Но они никогда не были вместе. Руслан не видел в ней женщины, не хотел, делал вид, что не видит. Женщинами для него были другие - высокие, красивые и обязательно глупые. Он не любил или, может быть, боялся умных женщин. Да, его тянуло к ним, они становились его друзьями, но не любовницами.
Эти отношения были его ложью. Он пользовался Кристиной, пользовался ее чувством. Она была ему необходима, она давала ему ощущение собственной значимости. Он исполнялся этим чувством, предлагая взамен лишь краткие 'дружеские встречи'. А она любила его, любила по-настоящему, любила настолько, насколько вообще может любить женщина.
Статус 'друга' был лишь ширмой, правилами игры. Игры жестокой и нечестной. Кристина пыталась не замечать эту ложь, не видеть этой жестокости. А Руслан делал вид, что их отношения и вовсе лишены всякой лжи, чисты, возвышенны и непорочны. Он притворялся невинным, ничего не понимающим младенцем. Но именно притворялся, она знала это.
- Все. Поздно, Руслан. Если бы раньше... А сейчас - нет, - каждое свое слово Кристина произносила отчетливо, но вся душа ее в этот миг сжималась от боли.
Она отошла назад к столу, села в свое кресло и повернулась к окну, чтобы не видеть Руслана. Он выглядел жалко. Нет, она не унижала его, но он выглядел униженным, даже раздавленным.
Он пришел просить о том, что целых семь лет было в его полном распоряжении. Но он даже не потрудился рассмотреть эту 'безделицу'. Теперь вдруг она ему понадобилась. Это так глупо, что даже не смешно.
*******
С тяжелым сердцем Кристина смотрела в окно, на голубое небо, на зеленые кроны деревьев. Она пыталась думать, что Руслана нет в этой комнате. Что это только мираж, сон, кошмарное сновидение. Скоро она проснется и все закончится.
Когда Руслан ушел, пропал в третий раз, Кристина хотела покончить с собой. Ее душевная боль была нестерпимой. 'Мне было бы легче, - подумала она тогда, - если бы он умер'. Эта мысль казалось ужасной и даже безумной.
Но самая чудовищная реальность лучше бесконечной неопределенности. А худшая из фантазий иногда лучше реальности. Если бы он ушел в никуда, оставив только добрую память о себе, только воспоминанье о коротких минутах счастья, то это было бы и честнее, и проще.
Ее чувство было прекрасным. Впрочем, может быть, она любила не самого Руслана, а только придуманный ею образ? Может быть, Руслан совсем не заслуживал этого чувства? Может быть. Но даже если так, осквернять ее чувство жестокой и грубой реальностью было несправедливо.
И она заставила себя верить фантазии. Она добровольно надела на себя черное платье вдовы и, стеная от боли, оплакала свою любовь. В те дни, казалось, внутри нее что-то треснуло, надорвалось. А душа, измученная заточением, выскользнула через образовавшееся отверстие и улетела.
Кристине казалась, что она умерла, стала живым трупом. Она прошла страшное перерождение. Семь лет она была своей любовью, и теперь она хоронила ее. Кристина умерла и возродилась заново, но не той, что была прежде. Она возродилась без сердца, без души. Как выжженная земля.
- Кристина, я хочу искупить. Я хочу, чтобы ты простила меня. Ты не заслуживаешь той боли, которую я тебе причинил. Я все понял теперь, я все понял...
- Знаешь, что самое ужасное, Руслан? Я не верю тебе. И не хочу верить. Слишком поздно ты пришел раздувать угли. Все перегорело, ничего не осталось. Только холодный пепел.
Было видно, что Руслан уязвлен, уязвлен в самую сердцевину своего эгоистичного сердца. Кажется, он не ожидал такого приема. Он пришел через три года, как ни в чем не бывало, словно бы и не было этих трех лет. Словно бы не было ее боли, ее отчаяния, ее смерти.
Нет, он ничуть не изменился. Перед ней все тот же эгоист, который думает только о себе и о своих чувствах. Кристина для него - лишь игрушка или, может быть, спасательный круг. Наверное, он потерпел какую-то неудачу в отношениях с очередной моделью, и теперь пришел залечивать раны.
Ничто так не льстит мужскому самолюбию, ничто так не поднимает мужчину в его же собственных глазах, как безграничная, безотчетная любовь к нему женщины, к которой он, в свою очередь, равнодушен. Кристина всегда была для него лучшим лекарем. Когда у него не складывались отношения с теми женщинами, которые были ему нужны, он всегда мог обратиться к Кристине, которой был нужен он.
Или, может быть, все куда более прозаично? Кончились деньги? У Руслана никогда не было стабильного заработка, он вообще был никудышным работником. 'Не царское это дело...' Если это ему удавалось, то он брал яркостью, оригинальностью, наскоком. В нем не было ни грамма усидчивости и ни толики трудолюбия. Так что он частенько был на мели - в кристально-чистом образе благородной бедности.
Кристина же была для него той кредитной картой с безлимитным доступом, к которой он всегда мог обратиться. Она никогда не жалела на него денег. Она никогда не считала их. Она не брала в голову, сколько тратит на его жизнь, на подарки ему, на оплату его долгов, на помощь его престарелой, больной матери, которую он фактически бросил. В Кристине жила странная уверенность, будто бы она тратит эти деньги не на него, а на себя.
Они объездили с ним полмира - всю Европу, Ближний Восток, тайские и латиноамериканские курорты. Разумеется, все за ее счет. Они останавливались в лучших отелях, обедали в самых дорогих ресторанах. Он проигрывал ее деньги в казино, на скачках, где придется. И все это только ради того, чтобы ночью, когда они ложились вместе в двуспальную постель, Руслан поцеловал бы ее в щеку и пожелал спокойной ночи.
Только сейчас Кристина осознала всю низость, всю мерзость этих отношений. Теперь он стал ей отвратителен.
- И ты откажешь мне, если я приглашу тебя в 'наше место'? - Руслан задал этот вопрос испытывающим тоном.
Он все еще был уверен в силе своих чар, он все еще думал, что стоит ему поднажать, и крепость, не выдержав натиска, капитулирует. Он так ничего и не понял. В крепости больше никого нет. Он может входить в нее, не напрягая мускулов. Входить и делать здесь все, что ему заблагорассудится. Теперь это не имеет ровным счетом никакого значения. Он проиграл...
- Отчего ж? Вполне можем сходить, - ответила Кристина.
Странно, но ей даже захотелось сделать это, пойти в то место, где они любили проводить время. Небольшой элитный ресторанчик в самом центре старой, купеческой Москвы. Да, она хотела пойти с ним туда. И это не было испытанием для нее, это было бы доказательством его поражения.
Уже через полчаса они вошли в холл этого ресторана. Их приветствовал услужливый персонал. Столик на двоих, у самого окна. Свечи. Изысканное меню. И ощущение, что ты находишься внутри кинофильма. Смотришь на происходящее, а тебе кажется, что все это происходит не с тобой, словно бы понарошку. Кругом - актеры, декорации. Сейчас кто-то крикнет: 'Стоп камера! Спасибо! Все свободны!'
Руслан пытается произвести впечатление. Раньше Кристина этого не понимала, она не видела всей искусственности его позы, его масок, не замечала его притворства. Сейчас чары Руслана не действовали, и он все больше выходил из себя:
