я могу заколдовать солнечный свет, я — Менту, я Атму, я…
— По-моему, обыкновенный рыбий жир, — пояснил полковник с улыбкой. Его подлинного имени никто не знает, да и сам он, вероятно, его забыл.
— Благодарю, полковник, — прочувствованно произнес коронер.
Эллери вдруг пронзила неожиданная догадка. Он узнал примитивную эмблему на посохе безумного старца.
Это был урей, изображение кобры, символ власти фараонов. Правда, вместо кобры, насколько мог судить Эллери, там был довольно грубо намалеван солнечный диск через который переползала змея… Египет времен фараонов! Иные имена, упомянутые сумасшедшим Пророком, были ему знакомы: Гор, Нут, Исида, Осирис. Остальные, хотя и странные, имели явно египетское звучание. Эллери, довольный, выпрямился в кресле.
— Итак, мистер Харашт, или как вас там, — продолжил коронер, — вы слышали показание Каспара Крокера о темноволосом хромом человеке?
В глазах старика появилось более осмысленное выражение, и вместе с ним вновь промелькнул страх.
— О человеке, который хромал? — пролепетал он. — Да.
— Вы знаете кого-нибудь на него похожего?
Молчание, затем последовал ответ:
— Да.
— Так, — заметил коронер, вздыхая. — Вот мы и сдвинулись с места. Кто этот человек? Где вы его встречали?
— Это мой жрец.
— Жрец?!
По залу прокатился шепот, и Эллери услышал, как сидевший позади него толстяк сказал:
— Ну и богохульство! Прости, Господи.
— Вы хотите сказать, что он ваш помощник?
— Нет, мой ученик, мой жрец. Верховный жрец Гора.
— Ах, ну да. Как его имя?
— Велия Крозак.
— Гмм… — промычал коронер. — Иностранное имя.
Армянское? — Он уставился на старца.
— Нет нации, кроме египтян, — спокойно ответил старик.
— Хорошо, — сдался коронер. — Назовите по буквам его имя.
— Мы его знаем, мистер Стэплтон, — вмешался полковник. — В-е-л-и-я К-р-о-з-а-к. Мы нашли кое- какие бумаги в фургоне.
— И где же он, этот Велия Крозак? — спросил коронер.
Харашт вздрогнул.
— Он уехал.
Эллери успел уловить паническую вспышку страха в глазах старца.
— Когда?
Старик задрожал. Но тут снова вмешался полковник;
— Разрешите, я поясню, господин коронер. Крозак всегда держится в тени, насколько нам известно. Он бродяжничает со стариком несколько лет. Весьма подозрительный субъект. Он был менеджером в одном рекламном агентстве, или вроде того, а Харашт зарабатывал на жизнь врачеванием и молитвами. Харашт подобрал его где-то на западе. Последний раз их видели вместе в канун Рождества, когда они останавливались возле Холлидей Коув, неподалеку от Вейртона. Крозак ушел около десяти часов, и наш Как-Бишь-Его-Зовут клянется, будто больше его не видел. По времени все совпадает.
— И вы не напали на след этого Крозака?
Полковник растерялся.
— Пока нет. Исчез, как сквозь землю провалился. Но мы его найдем, куда он денется. Мы разослали словесные портреты, его и Клинга.
— Мистер Харашт, — обратился коронер к старику, — вы когда-нибудь бывали в Арройо?
— В Арройо? Нет, никогда.
— Они никогда не забирались так далеко на север Западной Виргинии, пояснил полковник.
— Что вы знаете о Крозаке, свидетель?
— Он истинный верующий, — заговорил Харашт с пафосом. — Он коленопреклоненно молится у алтаря, внимает священным письмам с благоговением и…
— Да-да, понятно, — устало произнес коронер. — Уведите его.
Полицейский, сопровождавший старика, усмехнулся, встал, сгреб бородатого Проповедника в охапку и увел со свидетельского места. Когда оба покинули зал, коронер облегченно вздохнул.
Эллери тоже вздохнул. Его отец прав. Все выглядело так, что как бы ему не пришлось вернуться в Нью-Йорк с поджатым хвостом. Предварительное следствие было суетливым и бестолковым, не поддающимся никакой логике и больше смахивало на фарс. И тем не менее… Было зверски обезглавленное тело, было распятие…
«Распятие!» — Эллери задумался, пытаясь отыскать связь. Распятие — и Древний Египет… Что-то это ему напоминало…
Тем временем в зале суда все шло своим чередом.
Полковник Пикетт предъявил бумаги, найденные в фургоне Харашта, которые, по его мнению, принадлежали Крозаку, бессвязные, не имевшие никакого смысла и никак не характеризующие личность или занятия писавшего. Не было и фотографий Крозака, что делало опознание этого человека еще более сложным. Затрудняло поиски и отсутствие образца почерка Крозака.
Вызывали многих свидетелей, но их показания мало что дали. Никто не следил за домом Вана под Рождество, никто не видел Крозака после того, как владелец гаража Крокер довез его до перекрестка дорог. Дом Вана был единственным в этом месте, поэтому там никто не ходил по ночам. Гвозди, вынутые из распятого тела, были взяты, как оказалось, из ящика с инструментами, находившегося в прихожей, рядом с кухней, и в свое время были куплены Клингом в лавке Бернхейма, что тот и подтвердил. Обычно такими гвоздями пользовались при строительных работах.
Эллери опомнился, когда коронер встал с судейского места и заговорил:
— Господа присяжные, вы выслушали показания свидетелей…
Эллери вскочил. Стэплтон умолк и взглянул на него, не понимая, что произошло.
— Да, мистер Куин? Вы здесь по поводу…
— Одну минуту, мистер Стэплтон, — торопливо произнес Эллери. — Прежде чем вы обратитесь к жюри присяжных, я хотел бы сделать одно профессиональное замечание, которое, возможно, поможет следствию.
— Что именно? — подал голос прокурор Крумит. — Какие-нибудь новые факты?
— Нет, не новые, господин прокурор, — ответил Эллери с улыбкой. Наоборот, древние как мир, как само христианство.
— Но позвольте, — прервал его коронер под несмолкаемый гул публики, а присяжные даже привстали с мест, чтобы получше рассмотреть новоявленного свидетеля, — на что вы намекаете? Причем тут христианство?
— Если серьезно, ни при чем. — Эллери воззрился на коронера, сверкнув очками. — Главная улика этого ужасного преступления выпала из поля зрения следствия.
Я имею в виду, что убийца, кем бы он ни был, использовал при совершении преступления символ Т: Т-образный столб-указатель, Т-образный перекресток, труп распят в виде буквы Т, буква Т начертана на двери жертвы. Все это упоминалось в прессе, вероятно, не напрасно…
— Да, да, — перебил его Крумит, — мы в курсе. Но где же ваши факты?
— Они налицо. — Эллери уставился на Крумита в упор, и прокурор Крумит сел на место. — Я и сам не очень-то понимаю связь, в общем, я в растерянности, но, по-моему, символ Т не имеет никакого отношения к алфавиту, — Что вы имеете в виду, мистер Куин? — спросил нетерпеливо коронер.
