Из комнаты стали выволакивать сообщников Садарова.
- Полковник Федоров, вот так встреча.
- Последний раз повидаться с тобой приехал.
- Почему последний, что вы замышляете. Я требую защитника, буду говорить в его присутствии.
- Пустое, Садаров. У нас еще от прошлого осталось много хороших мест для таких людей как ты. Ты теперь никто.
- Как никто?
- Да так. Теперь ты для всех исчез. Берите его. А вам ребята,обратился он к нам,- нужно ехать дальше. Операция еще не кончилась.
- А где машина?
- Сейчас ее подгонят на старое место. Вас подвезут туда тоже.
Нас подвезли к стоянке, куда одновременно въезжал 'Мерседес'. Пломбы были на месте, все на месте, только осталось несколько растертых пятен на сиденьях в кабине. Дождавшись утра, мы тронулись в путь.
И тут нас прорвало, мы стали раскрываться друг другу.
- Так кто ты по званию?- спросил я Сережку.
- Капитан.
- Так это твой последний рейс?
- Приказано тебя довести до конца. А там посмотрим.
- Кто приказал, кому я так нужен?
Сергей пожал плечами.
- У тебя очень много защитников и потом, тебе сказали, операция не закончена. Ты очутишься в Гамбурге, начнешь новую жизнь, а операция будет продолжаться. Много очень много еще неясного в этом деле.
- А как же вы проморгали сторонников Садарова в 'Орле'? Фотографии были сняты откуда-то сверху.
- Мы не проморгали, мы им сами намекнули, что будет важная встреча. Нам надо было Садарова взять, он стал бешеным. Десятки убитых людей на его совести. Нас бы ждала такая же участь.
- А теперь его куда?
- Он исчезнет, как тысячи людей когда-то исчезали без суда и следствия, он исчезнет тоже. Правосудию его оставлять нельзя. Он купит всех и опять пойдет резня.
- Зачем же ты раскрыл секрет транспортировки наркотика при других бандитах, которые присутствовали в этой комнате? Они ведь все расскажут другим.
- Этот рейс должен быть последним. Мальков должен узнать о том, что я раскололся и срочно перекрыть этот канал.
- А с тобой, что будет с тобой? Они же могут расправиться.
- С погонами не очень-то расправишься. Я возвращаюсь в строй.
- Малькова посадят?
- Нет. Улик нет.
- А разговор, вы же его записали?
- Этот разговор к делу не пришьешь. И потом, если бы ты знал, с каким трудом мы его записали. Его охрана прозвонила все углы. Нам пришлось датчик загнать в пробку старого вина. Официант принес вино открыл его, а пробку оставил под тарелкой, только так и удалось все прослушать. Только из этого разговора, я узнал секрет наркотика, а до этого, сделав семь рейсов, так и не подошел к разгадке. А вот ты смог это сделать.
- Случайность. Как думаешь, Мальков меня оставит в покое?
- Оставит. Мы его долго изучали. Он свое слово бережет. Сейчас разворачивает гигантские финансовые операции с Северной и Южной Америкой и очень боится потерять свой имидж перед партнерами. То что он сказал, так и будет. Удивительный мафиози.
- Нас будут смотреть в Бресте?
- Нет, и за границей, тоже. Там поле деятельности Максим Петровича. Хороший мужик. О тебе говорит уважительно.
- А МБ, как себя чувствует?
- Никак. Кого надо сократили, кого оставили. Им нужна реформа, нужно менять всю основу, структуру, саму политику, а так, придет новый Садаров или тот же Мальков и опять неизвестно с кем будет работать МБ.
Так с разговорами мы доехали до Бреста. Сдали оружие и нас пропустили за границу без досмотра товара. На границе мы увидели 'Форд', возле которого стоял Масксим Петрович. Он проводил нас долгим взглядом.
В Гамбурге, мы сдали товар на склад и через три положенных дня, Сергей, уже один отправлялся домой.
- Прощай Сережа. Не попадись только под пулю. В дурное время нам приходится жить.
- Ладно философ, живы будем не помрем. Ты лучше приезжай скорей. Тебе надо там со своими бабами разобраться.
Мы обнялись. Уже из окна Сережка крикнул.
- Я тебе весточку пришлю, когда можно вернуться.
