А сейчас, наш оператор летит в вертолете редакции вместе с боевыми машинами в поисках пропавших летчиков. Гарри, что там видно?
На экранах телевизора, показывают ландшафт штата, и вдруг я увидел в ложбине наш славный, подраненный МИ-28.
- Мы нашли вертолет русских. Он недалеко от дороги в южные границы штата. Смотрите, смотрите, у них нет хвоста... Сработало взрывное устройство и оторвало у вертолета хвост, но судя по тому, как мастерски посажена машина, летчики живы и скрылись.
- Где сейчас вертолеты генерала Саймона?
- Они сейчас прочесывают шоссе и местность до Мексики. Здесь полно полиции и добровольцев, все жаждут найти нашего врага...
Я выключил телевизор и задумался. Удрать практически невозможно.
Все собрались за столом.
- Так что вы теперь предлагаете? - спросил я Мэри и Мамонтова.
- Я считаю, - первой заявила Мэри, - сначала мы исправим вам внешность.
- Кто, мы?
- Завтра увидите. А потом мы поедем в Лос-Анджелес. Там на побережье есть
знакомый капитан судна, он может отвезти вас до Таиланда, а там уже сами...
- Капитан, какие у нас ресурсы? - спрашиваю Мамонтова.
- Сколько могли, столько и взяли. Часть ваших денег я загнал себе под пояс, а остальные распихали по карманам. Заплатить капитану судна... хватит.... Уверен, до дома доберемся.
Утром я проснулся от стука в дверь коттеджа. По лесенке спешно спускается полуодетая Мэри. На ходу, запахивая халат, она торопливо говорит мне.
- Николай, срочно смойся на кухню, захвати с собой подушку и одеяло.
Я удираю на кухню и прижимаюсь к косяку двери.
- Кто там? - спрашивает Мэри.
Что-то ей отвечают, и девушка открывает дверь.
- Все в порядке? - слышу знакомый голос,
- Да, они здесь, - отвечает Мэри.
Да это же Эли Грифс. Я складываю подушку и одеяло на табуретку и выхожу из кухни.
- Здравствуй, Эли.
Она подбегает ко мне и виснет на шее.
- Я так боялась...
- Так это ты помогала нам организовать побег?
- Мы вместе с Мэри решились на это.
- Занятно.
- Ты не рад?
- Я потрясен.
И тут я поцеловал ее... в знак благодарности. Эли не отрывается и со всей страстью целует и прижимается ко мне.
- Ты бы знал, как я боялась.
По лестнице спускается заспанный Мамонтов.
- Что здесь такое?
- Эли приехала, - сообщает ему Мэри.
- Грифс? Репортерша? Вот так дела.
Эли торопится, ей надо быть в студии телевидения через три часа.
- Значит так, ребята, - берет она бразды правления в свои руки. - Через полчаса сюда придет гримерша, вашу внешность изменят, потом прибудет мой помощник и сделает вам документы, а как все кончится, Мэри повезет вас на западное побережье. Думаю, через день я буду там, и мы встретимся...
- Эли, - прерываю ее я, - ты доверяешь гримерше, какому-то помощнику? Вдруг они нас выдадут?
- Не выдадут, со Стаси, мы знакомы с детства, это я ее устроила на ТВ, а оператора вышибут с работы, если он что-то вякнет, и уже ни на одну работу в телевидение не возьмут.
- Но когда много людей знают о побег -, это уже провал.
- Милый, о вашем побеге, действительно знают многие, это и мой главный редактор и заместитель...
- Ты с ума сошла, это же... конец.
- Ничего подобного, никто ничего не скажет. К тому же это самый сенсационный материал, который я сделаю за всю жизнь.
- Стой, стой, стой..., погоди, о чем идет речь, о каком материале?
- Это я уговорила редактора помочь вам бежать, и он дал согласие к этому делу подключить Мэри. Мэри, подтверди. Ведь мы с тобой помирились после той размолвки в баре. Это я помогала тебе достать билеты на трибуны, это я предложила через тебя побег ребятам.
- Да, так Эли.
- Ничего не понимаю.
- Я за это делаю репортаж о тебе. Самый полный репортаж. Ты расскажешь мне о своих приключениях в Мали, о том, как тебя избивали и после этого отправляли сражаться с летчиками противника. Ты сам мне об этом говорил, помнишь. Расскажешь, как бомбил, сбил Адамса...
- Но как ты могла распоряжаться нашей судьбой, не посоветовавшись с нами? Просто так, взяла и организовала побег, а потом говоришь о каком-то репортаже.
- Дурачок, у тебя нет выхода. Мой редактор все рассчитал, ты вынужден будешь все рассказать мне, иначе тебя вернут на полигон.
- А я то думал, что у тебя ко мне появились какие-то чувства.
- Конечно, ты мне так нравишься, как никто. Настоящий герой. Ну, милый, не сердись, разве я чего- нибудь не так сказала. Дай я тебя поцелую.
Она опять лезет ко мне с поцелуем.
- Эли, опомнись.
- Ты прав, времени-то уже мало. Значит так, после гримерши сюда приедет оператор, он вас сфотографирует и тут же в нашей походной лаборатории сделает автомобильные права, а дальше как я сказала. Теперь я бегу, мне надо сделать еще один репортаж.
Как только Эли убежала, я обернулся к Мэри.
- И ты все это знала?
- Не совсем. Она действительно уговорила меня помочь вам, но ни слова о репортаже не сказала.
- Мамонт, что будем делать?
- Я не знаю, командир. Отдадимся на волю случая, может и здесь нам повезет, ведь везло же до этого все время.
Вскоре пришла гримерша, первым в кресло усадила Мамонтова, и через сорок минут в гостиной появился... незнакомый панк с рыжим гребнем через всю голову. Мэри завизжала от восторга.
- Витя, это же чудо, ты помолодел на...
И тут гримерша поманила пальцем меня.
- Давайте вас, молодой человек.
- Только не делайте из меня идиота...
- Я знаю, что делаю - это моя профессия. Идите, садитесь.
Когда она закончила работу, я взглянул в зеркало и чуть не выругался, на меня смотрел угрюмый дебил, очень похожий на Александра Керенского.
Дорога к Лос-Анджелесу - совсем неинтересная, даже нудная. Я расстроен происходящим и мучительно думаю о том, когда нас поймают, до посадки на судно или уже в море. Через пять часов за руль сел Мамонтов, сменил Мэри и под ее диктовку повел машину дальше. Хотя полицейские машины и встречались на пути, никто нами не интересовался.
У мотеля на дороге остановились поздно вечером, здесь взяли два номера и... Мамонтов с Мэри заняли один из них.
Лос-Анджелес встретил диким солнцем и невообразимой жарой. Мы пристроились во второразрядной гостинице и стали ждать дальнейших событий. Эли примчалась только через день вместе с
