- С Андреем я встречалась несколько раз. Но это был не тот, тот высокий, худой...
- Давно вы встречались?
- Наверно за месяц до событий у них под домом.
Я вижу, как облегченно распрямилась Жанна Дмитриевна.
- Свидетель, - это уже ко мне, - когда вы познакомились с Клавой.
- Дней за двадцать до указанных событий.
Я вижу как опять вздрагивает Лена. Что то видно не так. На мое счастье, защитник перешел на другую тему.
- Гражданка Салтыкова, скажите, не говорила ли вам Клава, куда она должна была поехать или хотела?
- Нет. Мы с ней после той вечеринки не встречались.
Теперь адвокат Каюрова как-то потух. Да и сам Каюров понял, что проиграл.
Судья подводит итог.
- Завтра будет заключительный этап суда. Суд постановил, гражданина Каюрова до вынесения приговора взять под стражу.
В зале гул. Двое прапорщиков идут к обвиняемому и одевают наручники. Я выхожу из зала и попадаю под блики фотоаппаратов и зрачки камер телевидения. Георгий грудью напирает на журналистов расчищая дорогу.
- Граждане, пропустите, интервью будет завтра.
- Свидетель, это правда, что вам пытались подсунуть вместо Клавы ее сестру? - верещит почти девочка, с мохнатым микрофоном в руках, над моим ухом.
- Андрей, - это голос Аллы Владимировны, она буквально вцепилась в рукав и тащится со мной по коридору, - там на улице... что то невообразимое. Не ходите туда.
- Наша машина у черного хода.
Григорий сумел оторваться от репортеров, а я стряхнул Аллу Владимировну.
- Извини, встретимся потом.
- Когда потом?
- Когда победим.
- Ты несносный...
Лейтенант толкает меня корпусом к черному ходу.
Во дворе, где стоит наша машина, уже четверо милиционеров придерживают взбесившиеся ворота. За бетонным забором дикий вой. Один из милиционеров отрывается от ворот и подбегает к нам.
- Срочно уходите в здание. Эти бандиты только что освободили Каюрова.
- Как освободили?
- Да так. Воронок только вышел за ворота, его грузовиками прикрыли и буквально разнесли на клочки. Арестованного пересадили в легковушку и увезли. Теперь эти... хотят вашей крови.
- А вы как?
- Немножко подержимся здесь, а потом забаррикадируем за дверями здания, здесь мы их точно не пропустим.
Георгий повернулся ко мне и стал заталкивать обратно.
- Андрей, валим обратно.
Мы оказались опять в здании суда. Стали пробираться через встревоженных людей к главному ходу. В вестибюле слышен грохот, здесь два служителя подпирают закрытые двери. Они теперь грохочут и трясутся от ударов.
Часть журналистов, оставшихся в суде бросилась к окнам и снимает буйную неуравновешенную толпу на улице. Остальные люди растеряно толпятся кучками в зале. Георгий хлопает меня по плечу.
- Андрюша, никуда не уходи от сюда, я попытаюсь осмотреть здание...
- Давай.
Лейтенант убежал по лестнице вверх. Я отошел к стене. Кто то дергает меня за рубаху.
- Андрей...
Я оглядываюсь, передо мной стоит свидетельница Елена Салтыкова.
- Я слушаю вас.
- Вы не загляните сегодня в семь вечера в кафе 'Улитка', мне вам нужно сказать что то важное.
Я ошалело смотрю на нее, сейчас обстановка не до свиданий.
- Хорошо. Если буду жив. Вы же видите что творится...
- Вижу, я понимаю, это все затеяно из-за вас, но все же, если выберетесь от сюда, приходите... Я надеюсь, что увижу вас.
К нам протискивается Алла Владимировна.
- Андрей разве ты не уехал? Господи, что же делается, сейчас они разнесут двери и разорвут тебя на части. Я теперь понимаю, почему они штурмуют здание.
- Мы не могли выехать, ворота там блокированы.
- Ребята, вам надо срочно смываться.
Я с грустью гляжу на нее смотрит на нее.
- Как?
Алла Владимировна мучительно думает, потом робко говорит.
- Может быть ты спрячешься где-нибудь?
- Может быть. Самое ужасное не в этом, Каюров сбежал..., теперь окажется, что все мои труды будут напрасны.
- Сбежал, - ахнула Салтыкова.
- Не может быть, - журналистка с ужасом смотрит на меня. - Да что же здесь творится? Где власть, милиция, войска?
В это время со звоном вылетели стекла на некоторых окнах. Толпа в центре зала шарахнулась в коридоры и на лестницы. Один оператор со своей камерой свалился с окна, придерживая окровавленную щеку. Часть журналистов убежала из опасной зоны. К нам спускается с лестницы Георгий.
- Ну и дела, - он сдергивает фуражку и вытирает пот, - если они прорвутся, здесь будет погром, а может даже и похуже...
- Ну сделайте что-нибудь? - умоляюще смотрит на него Алла Владимировна.
- Я думаю.
Дверь начала издавать глухой звук и подпрыгивать в раме.
- Быстрее, - уже стонет журналистка.
- Похоже эти начали серьезный штурм. Вот что, идем на второй этаж, там есть комната милиции, может что-нибудь придумаем. Вы, девушки с нами лучше не ходите, иначе попадете в неприятную историю.
Мы расталкиваем столпившихся людей на лестнице, проскакиваем на второй этаж и звоним в бронированную дверь охранного отдела, однако никто не открывает. Снизу отчетливей раздается грохот и треск древесины
- Вот черт, - сердится Георгий. - Беги туда в конец коридора, там есть комнаты прокуратуры, судейские, совещательные, может какая-нибудь и открыта, лезь туда и забаррикадируй двери. Я же постараюсь отманить их на крышу, может что-нибудь выгорит...
Григорий выдергивает из кобуры пистолет.
- Чего ты ждешь? Давай беги
Я помчался по коридору, чуть не сбивая там болтающихся людей, дергаясь в закрытые двери. Наконец какая о дверь открылась, но увы, это был туалет для обслуживающего персонала. Спешно задернул защелку и... начал срывать усы и парик. В зеркале видна лопоухая, небритая, красная физиономия. Спешно намачиваю полотенце и тщательно снимаю остатки клея. В коридоре грохнул выстрел, пора... заталкиваю парик и усы в карман и выскальзываю из туалета.
В коридоре визг и паника, часть людей прижалась к стенке, кто-то присел, грохнул еще выстрел, но это уже на черной лестнице. Мимо нас проносятся, прорвавшиеся в суд, озверевшие ребята из 'братков'. Кое у кого в руках металлические прутья, бутылки, палки.
- Наверху они, - орет один из бритоголовых.
