оболтус много про вас наговорил.
Я поняла, это мама Ахмеда.
- Здравствуйте, - робко тяну я.
- Здравствуй, дорогая, - она как родная мать подошла и обняла меня, прижав к необъятной груди.
- У нас все готово? - переспросил Ахмед.
- Все. Прошу к столу.
Николь обхватила меня за плечи и повела к дверям. Сзади послушно шел Ахмед. За дверями гостиная с большим сервированным столом. Меня усаживают на стул, Ахмед устраивается рядом, а тетка плюхается напротив.
- Где папа? - спрашивает ее Ахмед.
- Сейчас явится. Все оторваться не может от своих компьютеров, сидит в своем кабинете.
- Ты ему говорила?
- А как же. Вот, кажется он идет.
Дверь распахивается и на пороге появился крепкий, седой старик в светлом костюме. Он садится во главе стола и пристально рассматривает меня.
- Здравствуйте, барышня.
- Папа, это и есть Лена Морозова.
- Очень приятно. Я много слышал о вас. Ника, пусть подают, - он поворачивает голову к своей жене
- Да, пора. Софья, пора подавать, - кричит мама Николь.
Появляется еще один персонаж в виде пожилой женщины, которая неторопливо толкала тележку, наполненную кастрюльками и мисками. Начинается священный период раскладывания еды по тарелкам.
- Мне Ахмед говорил, - прерывает молчание глава стола, - что вы, Лена, ездили за товаром в Турцию. Неужели такая милая, симпатичная девушка не смогла себе найти другую работу здесь?
- Могла бы, но для этого надо пройти как женщине через массу унижений...
- А разве вы не подвергались унижениям, когда совершали поездку за границу? - усмехается старик.
- Подвергалась, но я старалась постоять за себя.
- Мне Ахмед говорил... Вы там кого то даже отделали...
- Папа, она же еще покорила Стамбул, - говорит Ахмет.
- Это хорошо. Это как раз то, что нужно красивой женщине. Я вижу на вашей милой шейке весьма дорогой кулон из гранатов, сильный камень, это небось следы разгрома стамбульского общества.
- Там были еще более красивые и дорогие вещи, это был еще слабый разгром.
- Хм..., - старик опять усмехнулся, - А вы мне нравитесь. Когда мне сын рассказал, как вы там одним махом выкинули тысячу долларов в окно, я сразу зауважал вас...
- Как это тысячу... в окно...? - поразилась мама Николь.
- Да так. Взяла, да выбросила. Этой девушке ничего не стоило туфлями, стоимостью 800 долларов проломить голову охраннику, потом их выкинуть на свалку, а чек на пол миллиона долларов изорвать милыми пальчиками.
Он и это знает, - мелькнула мысль, - наверно, все Ахмед рассказал.
- Как на пол миллиона...? Лена, вы правда это сделали? - ошалело замотала головой Николь.
- Вот так, мама, учти, с какими девушками знаком твой сын.
- Боже мой, пол миллиона...
- Во первых, меня покупали за эти деньги..., - пытаюсь оправдаться я.
- У нас все в мире продается и покупается. Интересно, из какого же вы теста сделаны, мадам, - прерывает меня старик.
- Наверно из хорошего. Значит еще не все продается. А во вторых, я не знала, что туфли так дорого стоят...
- А если бы знали, не проломили голову?
- Проломила бы...
Старик явно доволен.
- За ваше здоровье мадам, - он первый поднимает бокал красного вина.
Мы послушно поднимаем бокалы за ним и начинает торжественный обряд поглощения пищи.
После обеда, старик смылся в свой кабинет, Николь пошла помогать Софи мыть посуду и убирать гостиную, мы же с Ахмедом продолжали обследовать закоулки дома.
- Как тебе мой, папа? - спрашивает меня Ахмед.
- Нормально. Ты ему все рассказал про поездку?
- Да, я.
- Тебе не попало, за то, что купил для меня такие дорогие вещи. Если туфли стоили 800 долларов, сколько же стоило мое платье?
- Это тебе важно знать?
- Да, я хочу знать.
- Хорошо, твое платье я купил за 1800 долларов.
- Очень интересно. Сколько же ты потратил на меня? Ведь там было все, и салон красоты, и еще туфли, и прокат этого кулона, и билеты в театр, все остальное...
- Много.
- Тоже хотел купить меня?
- Нет. Благодаря тебе я завершил в Стамбуле сделку, во много раз превышающие затраты. Так что я тебя использовал, а не купил.
От такой наглости у меня захватило дух. Значит и этому... я тоже была не нужна, а какие имела такие надежды. Он даже не хотел меня, а заработал на мне как на товаре. И смотри ты, как смело заговорил, а был в поездке, как теленок, вежливый, обаятельный, тут же - наглый тип... Я повернулась и пошла по коридору искать выход.
- Ты куда?
- Мне хочется подышать свежим воздухом.
- Обиделась? Зря. Я к тебе очень хорошо отношусь...
- А я к тебе, плохо, - огрызнулась я.
- Ты, что? Лена, опомнись.
Но я почти бежала к главному входу.
Вокруг коттеджа маленький сад. У ворот на улицу стоит охранник и смотрит на нас. Вдруг я вздрогнула. Это же... это же тот наглый тип, что приходил ко мне за товаром. Уж не сон ли это? Где я?
- Лена, что с тобой происходит? Если ляпнул что то, прости.
- Нет ничего. Знаешь, чего то не здоровиться.
- Может, вернемся в дом, там полежишь...
- Ахмед, я хочу побыть одна, поэтому вызови такси, поеду домой.
- За что ты обиделась на меня?
- Обиделась. Я еще никогда была видной пешкой при сделках.
- Ах, вот ты о чем. Леночка, ты же должна понять, что бизнес, есть бизнес. Скоро сама будешь командовать магазинами, салонами и познаешь истину, как заработать деньги.
Откуда, он знает подробности?
- А где же любовь, радость общения, доверие?
- Одно другому не мешает.
Все ясно, этот красивый парень видно не для меня.
- Ладно, я хочу все переварить, вызови такси.
- Как хочешь. Только прошу, пойди попрощайся с мамой и папой, а то неудобно очень, потом я сам тебя довезу до дома.
Мы разворачиваемся обратно в дом. Первой находим мадам Николь, она на кухне проверяла чистоту вымытой посуды.