- Почему это тебя до сих пор интерисует?
- Странная история происходит со мной. Я познакомилась в Париже с одним дельцом, он уж больно показался мне интересным и вот он спрашивает меня как-то. Не была ли я знакома с неким капитаном Синицином в Каире. Я говорю, что да, была. А не помню ли я, куда делись психотропные пилюли? Не передовал ли хоть одну штучку капитан мне? Я говорю, нет. Александр, неужели продолжение следует?
- Самое забавное то, что меня тоже тряс недавно один офицер из органов, требуя указать точное количество пилюль. Я ему сказал, что их было пять. Две я потратил когда болел, что бы вылечить руки, олну на показ на пресс-конференции, одну угробил при одной аварии, а вот последнюю... Я соврал, что отдал ее тебе, что бы ты вылечилась.
- Но зачем?
- Вот она.
Я ногтем выковырял из часового карманчика брюк одну пилюлю.
- Я тогда так тебе ее и не отдал. Хотел подарить и не смог.
- Значит она все-таки моя?
- И да, и нет. Потом подумал, а зачем она тебе, что бы усложнить твою жизнь. За каждой такой игрушкой может быть серия трагедий. С другой стороны, женщина ты необыкновенная и когда-нибудь, попав в серьезную передрязгу, она тебя спасет.
- Дай мне ее.
Я без сожаления отдал пилюлю.
- Перед употреблением, надо раздавить стекло.
- И все же, сколько их у тебя?
- Считай больше нет.
Дорри задумчиво крутит пилюлю в руках.
- Знаешь, возьми ее обратно, это всеравно что комочек смерти, если тебя за него не убьют, то он погубит тебя.
Мы еще вспоминаем много разных историй в Каире и расстаемся, обменявшись телефонами, что бы увидеться вновь.
Первый фугас закатывали в тунель уже наши специалисты. Фугас закрепили под сводами больницы и подсоединили к датчикам. Взрывники закрепили под свод и в туннель мины ловушки, что бы никто не добрадлся до нашего подарка Германии. После вход в туннель залили бетоном и принялись делать настоящий коллектор для настоящей воды. Когда произвели пуск насосной станции, центральный колодец залила вода и окончательно закрыла вход в туннель. Через жену я переслал Майеру координаты сортировочной станции. Мы переходим к следующему этапу строительства и новый район обследую я уже со специалистами Штази.
Меня вызвали в главное управление войск в Германии.
Двое гражданских небрежно развалившись на диванах, изучают мою физиономию.
- Мы из комитета государственной безопасности, прибыли из России, чтобы выяснить некоторые вопросы, которые возникли при изучении одного дела.
Я молчу пытаясь понять, связано ли это дело с разведкой Штази или нет.
- Мы по поводу пилюль. Да, да, тех самых с помощью которых вам удалось предотвратить атомный взрыв в хранилище. Вопрос простой, где остальные пилюли?
- Спрятаны.
- Сколько их было?
- Десять.
- Однако, нашему представителю в закрытом городке вы сказали пять.
- Я их хотел оставить на всякий случай у себя.
- Для чего?
- Разве случай в хранилище не говорит вам ничего?
- Не говорит. Это случаность одна из милиона.
- Разве невозможны другие случайности?
- В наше время все возможно.
Они оба с интересом смотрели на меня.
- Как они оказались в доме госпожи Гамили под этикеткой 'Дарамизол'?
Значит побывали уже и тут.
- Подложил, когда был у нее в гостях.
- Вот у нас показания военного атташе генерала Молчанова, он утверждает, что документы, которые украла из самолета корреспондентка газеты 'Дели Ньюс', вам принесли уже когда вы были больными. Так?
- Так.
- Однако служанка утверждает, что пилюль при этом не было, у вас были парализованы руки и вы просили ее тогда спрятать документы под подушку. Так?
- Так.
- Тогда ничего не вяжется. Корреспондентка украла документы, а пилюли оказались спрятанными в аптечке в доме госпожи Гамили до передачи документов вам. Хотя всем ясно, что пилюли и документы лежали в одном чемоданчике.
- Мы утащили чемоданчик вместе с Дори, а потом я распотрошил его один, но ей удалось выкрасть документы у меня и она даже не представляла, что еще есть пилюли.
- Да, заврались вы окончательно. Вот показания майора Мансура...
- Кого?
- Сослуживца вашего, майора Мансура.
- Постойте, но он работает на контрразведку Египта.
- Ну и что, мы со многими разведками работаем по некоторым вопросам сообща. Так вот, Мансур утверждает, что вы действительно распотрошили чемоданчик один, а после того как переспали с корреспонденткой, подарили ей документы.
- Вас интересует, как я переспал или пилюли?
- Не грубите, майор. Нам нужны пилюли.
- Хорошо, я отдам вам пилюли, причем сейчас.
Я стал пальцем выковыривать из часового кармашка по пилюле.
- Раз..., два..., три..., четыре..., пять... Все, больше нет.
- Здесь пять, вы потратили четыре. Где еще одна?
- Потерял.
Гражданские зашептались.
- Хорошо, но мы вам все равно не верим. Сейчас мы сдадим пилюли на анализ и если это не то, то у нас будет с вами слишком серьезный разговор.
Через день в корпункт дозвонилась Дорри и попросила встречу в Берлине.
Мы сидим с Дорри в номере отеля, который она сняла.
- Александр, со мной происходят непонятные вещи, в меня вцепились люди и похоже из вашего КГБ.
- Откуда ты это взяла?
- Я столько лет крутилась между всякими разведывательными службами разных стран, что даже узнаю их по почерку. Зжесь же прямой советский примитивизм. Все развалить, сломать и ни копейки не взять. У меня же там были ценности на миллионы долларов.
- У тебя был обыск?
- Ну да.
- Дорри, ты о пилюлях и нашем последнем разговоре ни кому не говорила?
Дорри замешкалась.
- Понимаешь, Александр, я поделилась с мужем о пилюлях и обо всем Каирском кошмаре. Рассказала и наш последний разговор. Мы ничего не утаиваем друг перед другом.
- В меня тоже вцепилось КГБ. Они проверили всю каирскую цепочку, включая Мансура.
- Да что ты говоришь? Но мой муж здесь непричем.
- Я не обвиняю твоего мужа. Я о другом. В этой цепочке не хватает одного звена. Это ты. То что к тебе
