- Ты поругался с Мироном? - вдруг спрашивает она.
- Так и вышло. Не сошлись в технических вопросах.
- Он опять подставил людей?
- Откуда ты все знаешь?
- Я просто знаю с кем работаю. Знаешь, что я думаю, ты с ним не сработаешься.
- Естественно. Но я не хочу уходить с этой работы.
- Тебя тогда уволят или куда-нибудь затолкнут.
- Чего раньше времени гадать. Посмотрим.
Мы проговорили до самого ужина и только тогда дежурный врач предложил мне покинуть стены этого учреждения.
Я вернулся на полигон вечером и в своей комнатке в спорт комплексе обнаружил Вырви Глаза.
- Привет. Ты чего здесь?
- Тебя жду.
- Ясно. Рассказывай, что произошло.
- После твоего отъезда меня сняли с руководителя испытаний.
- Мирон?
- Он. Его натравил капитан Самсонов.
- Так... с. Хорошее начало. Дальше что?
- Мирон сам встал за пульт и ошибся на сто метров. Надо было совмещать крест наводки с самой высоты, а он это сделал где то со средины траектории, ракета стала выправляться и не дотянула до цели на сто метров.
- Но это наверно не повлияло на результаты эксперимента. Как прошло испытание?
- Вроде ничего, вырубились все электронные системы, не только двух подземных этажей, но похоже и всего района, включая Дзержинск. По крайней мере, вся наша аппаратура и ни один монитор, подключенный к полигону, в течении часа не смогли работать.
- А люди как? Я про тех, кто обслуживал технику...
- Эти то? Вроде ничего.
- Что еще?
- Тобой интересовался зам министра.
- Ну и...
- Мирон сказал, что ты плохо чувствуешь.
- Вот это мне нравиться. Теперь увидишь, больше он меня в краткосрочный отпуск не пошлет.
- Ты был у Маши?
- Да. Плоховато с ней. Врачи пытаются что то предпринять. Но пока у них у самих нет четкого представления, как это делать.
- А что будет теперь со мной?
- Будешь работать. Завтра переговорю с Мироном, там решим твою судьбу...
- Значит, я не вернусь на должность руководителя испытаний?
- Я постараюсь, чтобы ты там был.
Мирон Иванович был в хорошем настроении.
- А, появился, гулена. Как там в институте, все в порядке?
- Не совсем. Директор института подал в министерство докладную, с просьбой, чтобы мы разделились. Он считает, что тематика института не соответствует нашей деятельности здесь. Завтра директор вылетает в Москву.
- Так, - сразу посерьезнел мой начальник. - Надо бы и мне слетать в Москву. Ты, Андрюша, сейчас бери все дела в свои руки и готовь тему 'Океан', представители фирмы приедут завтра.
- Хорошо. Я еще хотел спросить, у вас были какие-нибудь претензии к руководителю испытаний?
Мирон задумчиво смотрит на меня.
- А ты ведь настырный, Андрюша. Я понимаю почему ты задаешь этот вопрос. Все равно сделаешь по своему, не так ли?
- Так.
- Ну и черт с тобой, делай. Сам без меня будешь воевать с Самсоновым. Смотри, я делаю тебе уступку, но в замен больше не подставляй меня, вот такими демаршами.
- Это какими?
- В самый ответственный момент, бросить испытания.
Я чуть не задохнулся от такого вранья, но быстро пришел в себя.
- Я учту ваше замечание.
- С тобой чудесно работать. Я как раз сообщил зам министра, что твоей невесте стало плохо и ты вынужден отправить к ней. Горюнов очень переживал за тебя, просил, если что нужно он поможет.
С этими словами мой шеф вышел из кабинета. Ну и сволочь.
Странное название темы, 'Океан'. Морем и не пахнет. Такую гадость можно только придумать изощренному уму. В инструкции указано, что специальные химические реагенты, после взрыва бомбы, в виде тумана распространяются над землей во все стороны, на большой площади. За какие то доли секунд, туман затекает в окопы, блиндажи убежища, заполняет все ямки и щели и вдруг... вспышка. Температура такова, что все живое испаряется.
Представители института с жаром уверяли меня в гуманности такого оружия. Все живое погибает, не надо хоронить, не будет эпидемий, ни каких забот. Будь моя воля, я бы их самих в эти блиндажи...
Надо строить целый оборонительный рубеж. Я вызываю командира строительного батальона и мы начали планировать новое испытание.
Вырви Глаз уныло сидел передо мной.
- Андрюша, я от тебя получил заказ, на выполнение тепловых экранов и установку их перед видеокамерами, а также герметизацию бронеколпаков...
- Ну и что?
- Ни хрена не выходит. Прислали прямые термостекла, а колпаки круглые, ни одно в окно не подходит.
- Слушай, мне ли тебя учить. Сделай футляр, вырежи по нему стекло и ввари футляр в бронеколпак.
- Нет уж, дай мне официальное разрешение. Этот капитан ходит за мной попятам и все цепляется к каждой запятой...
Я понимаю о ком он говорит. Самсонов действительно не дает проходу парню.
- Ладно. Я напишу тебе бумагу.
- Страшно мне стало здесь, Андрюша. Не потому что этот, секретчик, топором нависает, а то что мы делаем. Ты сегодня видел в столовой молодых лейтенантов?
- Нет. А что?
- Они все лысые. Да так, что головы их сверкают как биллиардные шары. Их пятнадцать человек, все молодые ребята... и у всех за три дня волосы вылезли
- Они сидели на объекте при испытании электронной бомбы?
- Они. А еще солдаты, сержанты, что там были... эти то к нам в столовую не ходят. Представляешь какой ужас. Они еще не знают, что смерть уже вползла в их кости и будет медленно подтачивать организм. Через несколько лет эти молодые старики сгниют в своих щелях, выкинутые из армии за ненадобностью обществом. Я не только про них, а разве не существуют теперь целые отравленные микробами поселки, в которых люди как Мира пожелтеют от испорченной печени. А потом вспомни, раздавленных, сожженных и обожженных операторов при взрыве вакуумной бомбы, этот нескончаемый поток невидимых и видимых жертв... Ты не находишь, что мы убийцы?
- Ты что-нибудь предлагаешь?
Вырви Глаз молчит. Потом медленно говорит.
- Если ты себя чувствуешь порядочным человеком, ты должен уйти из этой системы. И чтобы не казаться таким болтуном, я решил уволиться от сюда. Я знаю, что по закону, не могу уйти сейчас, поэтому готов отработать положенный срок и все... Ты меня прости, Андрюша, но я сегодня ночь не спал, все думал. Вот возьми заявление об увольнении.
Он протягивает лист бумаги и я, не прочитав его кладу на край стола.
- Может быть ты и прав.
