Торговец резко обернулся, глаза его расширились от изумления.
Каблин. Но ведь это невозможно! Брат Марики погиб восемь лет назад, когда кочевники уничтожили стойбище Дегнанов.
Грауэл положила лапу Марике на плечо и больно стиснула его.
- Да, Марика. Это он. Как же это? И почему я не узнала его раньше?
- Мы не ищем призраков среди живых, - пробормотала Марика. Она подошла на пару шагов ближе. Все пленники уставились на нее, забыв на мгновение свой страх и отчаяние.
Торговец задрожал от ужаса.
- Каблин, - прошептала Марика. - Как же... Грауэл, Барлог! Никого сюда не подпускайте. Никому ни слова. Головой отвечаете!
Это было сказано не допускающим возражений тоном. Охотницы ушли.
Марика еще долго стояла неподвижно, смотрела и вспоминала. Потом подошла к костру. Пленники отползли подальше от нее. Они знали, что именно по ее милости оказались в этом отчаянном положении.
Марика устроилась на камне, с которого слезла одна из охотниц Серк.
- Каблин. Подойди сюда. Сядь со мной.
Каблин подошел и сел на холодный камень, отвернувшись от остальных пленников. Те делали вид, что не смотрят. Свидетели. Что-то надо будет сделать...
Она что, с ума сошла?
Марика рассматривала брата. Все такой же маленький и сильнее, похоже, не стал. Ни физически, ни морально. В глаза ей он не смотрел.
И все же что-то тут было не так. Какая-то тайна, и не та, которая была связана с его странным воскрешением. Что-то странное было в самом Каблине. Может, то, как смотрели на него остальные торговцы - снизу вверх, исподлобья? Он что, главный у них? Но это было настолько невероятно, что Марика не стала останавливаться на этой догадке.
- Скажи мне, Каблин... Почему ты живой? Я же сама видела, как тебя убили кочевники! Я перебила их всех... - Но, когда битва окончилась, вспомнила вдруг Марика, она так и не смогла найти его тело. - Расскажи мне, что произошло.
Каблин ничего не сказал. Он сидел молча, уставившись в костер.
Другие пленники встревожились еще сильнее.
- Лучше поговори со мной, Каблин! Я здесь - твоя единственная надежда.
Каблин пробурчал что-то оскорбительное в адрес силт. Он говорил на диалекте их стойбища и так мямлил, что Марика ничего не разобрала. Но смысл высказывания был явно нелестным. Больше она этим диалектом никогда не пользовалась - даже в разговоре с Грауэл и Барлог.
Она похлопала брата по плечу.
- Да ты у нас храбрец, Каблин! Только подумай хорошенько. Сегодня погибло много моих охотниц. А те, что остались в живых, находятся не в лучшем расположении духа. И у них свои идеи о том, как следует поступить с пленниками. Особенно с торговцами. Вы нарушили все мыслимые соглашения и моральные нормы. Так что лучше уж рассказывай.
- Ладно, - пожал плечами Каблин. 'Он никогда не мог противостоять мне, подумала Марика. - Только в тот раз, когда пытался убить Пошит'.
- Когда стемнело, я заполз в избу Герьен. В мужском углу все еще горел огонь. Я попытался добраться до него, но оступился, упал в погреб и потерял сознание. После этого я мало что помню. Думаю, что много раз пытался выбраться наверх. Мне было очень плохо, началась лихорадка. Ласпы нашли меня через несколько дней. Говорят, я был не в себе. От голода и лихорадки, надо полагать.
Марика сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Перед глазами у нее прокручивались куски из ночного кошмара, что так мучил ее все эти годы. Она заперта в каком-то сыром, темном месте, тяжело ранена и все пытается выползти вверх по лестнице, но не может этого сделать...
- Ласпы выходили меня, видимо, из чувства долга. Наверное, я долго оставался безумцем. Первые мои воспоминания относятся к тому периоду, когда прошел уже почти месяц с момента нашествия кочевников. Вокруг были одни только Ласпы, которых совсем не радовало мое общество. Когда на следующее лето появились торговцы, я ушел с Хроненом. Он взял меня в Критцу. Там я и жил, пока не пришли кочевники и не сломали стены.
Когда стало очевидно, что помощи из Акарда мы не дождемся, комендант посадил всех щенков в спасательные шлюпки и помог нам вырваться из окружения. Потом нас отправили куда-то на юг. Там я вырос и стал водителем. Сегодня мы получили очередной приказ - и вот я здесь.
Похоже, он говорит правду, подумала Марика. Но слишком уж сухо все это звучит. Голые факты.
- И все? Мы не виделись восемь лет, и тебе больше нечего мне сказать?
- А ты о себе много рассказываешь?
- Что ты здесь делаешь, Каблин?
- Работаю. Я ведь водитель.
Марика была уверена, что Каблин что-то скрывает. Кроме всего прочего, он пользовался официальной речью. С ней, своей сестрой! В детстве они всегда разговаривали как друзья.
- Да, ты водитель. И ты возишь на территорию Рейгг захватчиц из другого сестричества. Помогая Серк, ты и твои братья нарушили все существующие соглашения. Вы влезли в конфликт двух общин. Зачем?
- Я - простой водитель. Мне приказывают ехать, и я еду.
- На этот раз ты исполнял дурацкие приказы. Согласен?
Каблин не ответил.
- Вы заварили такую кашу, что теперь само существование братства под угрозой.
- Вряд ли, - расхрабрился вдруг Каблин. - Сомневаюсь, чтобы это было так.
- Что же, по-твоему, сделают общины, когда узнают о том, что вы натворили?
Каблин пожал плечами.
- Чем так хорош Понат, что ради него вы рискуете жизнью и самим существованием братства?
- Откуда мне знать? - снова пожал плечами Каблин.
Опять же звучит правдиво. На мгновение ее братец даже заговорил нормальным языком.
- Может, и не знаешь. - Марика уже начинала сердиться. - А вот я узнаю. Непременно узнаю.
Каблин пожал плечами в третий раз, как будто этот вопрос его нисколько не волновал.
- Ты поставил меня в затруднительное положение, Каблин. Я отойду ненадолго. Мне надо подумать. Будешь моим свидетелем перед советом Рейгг?
- Нет. Я не буду помогать тебе, силта. Лучше умереть.
Марика удалилась, размышляя о том, каким храбрым сделался вдруг ее трусливый братец. И откуда у него такая ненависть к силтам? Они столько пережили вместе, и он не хочет даже назвать ее своей сестрой!
Марика присела рядом с Грауэл и кивком указала ей на пленников.
- К ним пусть никто не подходит, - сказала она шепотом. - Ясно?
- Да.
Марика подошла к большому костру, где уже столпились все ее оставшиеся в живых послушницы. Сейчас она их попросту не замечала.
Каблин! Что же теперь делать? В детстве они были так близки...
Марика заснула сидя. Она была так измучена, что ничто уже не могло заставить ее держать глаза открытыми.
***
Проснулась она от холода и звуков ружейной пальбы. Лапы были как ватные, все тело болело.
- Что еще стряслось?
Сверху сыпался сухой мелкий снег, но, судя по цвету неба, восход был уже близко. Марика обратила внимание, что шкуры вчерашних мертвецов побелели от снега.
- Что происходит, Дортека?
- Кочевники. Они пришли следом за Серк. Но вокторы, которых я оставила у машин, задержали их.
- Сколько их там?
- Пока не знаю. Но, похоже, не слишком много.
