большом ассамблействе закон средних чисел требует нахождение одного со слабым мозгом. А может, и двадцати трех. Эй! Даже больше. Почему нет? Думай вширь. Лично я, являясь прима-учеником паучества, так думаю. Запаутиниваю медленно очень, не так, как паук, и высасываю неторопливо, тоже не как он.
Теперь покачала головой Элана:
– Ни на йоту не изменился. Все тот же. Непанта, ты должна мне обо всем рассказать. Как идут дела? Как Этриан? Ты не представляешь, как трудно было тебя отыскать. Вальтер пустил в дело половину своих шпионов. Приказал искать повсюду. А вы, оказывается, все время были здесь, в квартале силуро. Почему ты не попыталась связаться со мной?
В этот момент их заметил маршал – Браги Рагнарсон. Он избавил Непанту от необходимости отвечать.
– Насмешник! – загремел маршал, заставив умолкнуть половину зала. Оставив лордов, с которыми вел беседу, он подошел к ним. – Ага! Жирная Задница. – Он выбросил вперед кулак, но толстяк нырнул под руку и ударом ноги по пяткам заставил маршала сесть на пол.
В зале мгновенно воцарилась мертвая тишина. Почти три тысячи человек плюс слуги и женщины в безмолвном ужасе следили за происходящим.
Насмешник протянул руку и помог маршалу подняться.
– Лично я должен признаться в одном изумлении. Маленьком таком. Но упорственном. И все время пищащим. Как комар.
– Что это за комар? – спросил Рагнарсон, нависнув всеми своими шестью футами и пятью дюймами над толстяком.
– Одно маленькое недоуменство. Друг Медведь, настолько неуклюжий, что не способен защитить себя от однорукого трехлетнего ребенка или толстяка, избран защищать всех от врагов могучей компетенции. Вопрос. Что это? Колдовство? Лично мой разум не имеет ответа.
– Возможно. Но ты должен признать, что мне всегда везло.
– Истина произнесена, – горько сказал Насмешник и не стал развивать тему дальше. Рок, как считал Насмешник, постоянно преследовал его. Судьба, эта злобная свинья, возненавидела его с момента рождения… Но его день грядет. Фортуна готовится повернуться к нему лицом. И как только это свершится…
Однако, по правде говоря, в его несчастьях был виноват не столько рок, сколько собственная неукротимая тяга к азартным играм и отказ зарабатывать средства к существованию обычными способами.
Сквозь пальцы этого толстого коротышки из трущоб протекло богатств больше, чем видели за всю свою жизнь многие из присутствующих здесь лордов. А однажды он чуть было не заграбастал легендарные сокровища Ильказара.
Насмешник не пускал деньги в оборот. Категорически отказывался вкладывать их куда-либо. Он твердо знал: наступит день, и игральные кости выпадут так как надо.
Старый друг, с которым толстяк пережил приключения, способные нагнать ужас на большинство присутствующих, провел его к подиуму в глубине зала. Насмешник задрожал. Клоунада внизу и так была достаточно постыдной. Но теперь, когда его тащат на глаза такого множества…
Он почти не замечал людей, уже стоявших на возвышении, хотя один из них таращился на него так, как смотрят на появление старого приятеля после десятилетней разлуки.
– Тихо! – закричал Рагнарсон. – Прошу тишины!
Пока под удивленные и негодующие возгласы устанавливалась тишина, Насмешник изучал одеяние своего друга. Такое богатое. Обшитая мехом шапка. Шелковый камзол. Рейтузы, которые стоили больше денег, чем он, Насмешник, видел за месяц… А ведь было время, когда этот человек одевался лишь в медвежьи шкуры.
Когда воцарилась тишина, Рагнарсон объявил:
– Дамы и господа, я хочу вам кое-кого представить. Этого человека я разыскивал долгое время, не жалея времени и денег, потому что без него наше празднество лишилось бы важного момента. Это один из тех незримых героев, кто привел нас на Баксендалу, один из тех, чьи страдания и подвиги сделали возможной нашу победу. – Рагнарсон высоко поднял руку Насмешника. – А теперь, дамы и господа, я предоставляю слово величайшему специалисту обитаемых земель.
Посол Альтеи, будучи не в силах скрыть изумление, спросил:
– Специалиста в чем?
– Во всем, – ухмыльнулся Рагнарсон, помахав рукой Насмешника.
Насмешник был не из тех, кто долго смущается. И тем более в присутствии большой аудитории. Толстяк всегда был способен взбодрить себя. Но сейчас он все еще не был уверен, не насмешка ли это, и поэтому вопросительно взглянул на маршала.
Несмотря на годы разлуки, Рагнарсон понял невысказанный вопрос и негромко ответил:
– Нет. Я притащил тебя сюда не для этого. Я привел тебя домой. Сейчас твой дебют. Эта твоя аудитория. Покори их.
На лице толстяка появилась хитроватая улыбка, и он повернулся лицом к залу. Теперь Насмешник никого не боялся. Они станут его игрушками. Смелым, если не наглым, взглядом он окинул лица ближайших к подиуму гостей. В его глазах светилось такое веселье, что те, кто видел их, готовы были смеяться, прежде чем он произнес первое слово.
Он построил свою речь на отрывке из эпоса и говорил с таким весельем, с таким смехом в голосе, что аудитория не чувствовала себя оскорбленной, хотя и подвергалась насмешкам.
Однако годы не прошли бесследно и кое-чему его научили. Насмешник стал более сдержанным и перестал лезть в чужие дела. Хотя его речь лилась вдохновенно и безудержно, а канделябры дрожали от взрывов хохота, вызванных его шутками, он достаточно строго контролировал свою болтовню и, обвиняя присутствующих во всех известных под солнцем грехах, ни единого раза не обвинил никого в том, что могло бы быть правдой.
В квартале силуро, где он обитал и где жили незаметные люди, несущие государственную службу и занимающиеся торговлей, знали практически все секреты сильных мира сего.
Свою речь Насмешник закончил пророчеством, достойным пера поэта. Ритм, огонь и язвительность.
Заключительная строфа поэмы звучала так: «Выбор ясен. Покайтесь. Предайте забвению роскошное прозябание. Покончите с сибаритством. И пусть грех пошлого роскошествования ляжет на того, кто в одиночку способен нести на себе это ужасное проклятие. – Он сделал паузу и обвел аудиторию взглядом, дважды задержавшись на стройной блондинке. Затем негромко и очень серьезно закончил: – И лично я готов взвалить на свои плечи это бремя».
Браги хлопнул его по спине. Те, кто помнил Насмешника по военным дням, подходили, чтобы поприветствовать его и обменяться парой врак о старых добрых денечках. Многие, включая изящную блондинку, пожелали поздравить Насмешника с прекрасным выступлением.
Блондинка Насмешника ужасно огорчила. В её взоре он уловил легкую насмешку, но предпринять что- либо для исправления положения не мог.
– Ах, ах, – пробормотал он, – эта проклятая тучность, до конца дней ты будешь…
Но, по правде говоря, Насмешник вовсе не расстроился. Это был один из его самых счастливых вечеров за последнее десятилетие. Он купался в счастье, поглощая его огромными глотками.
Но при этом Насмешник не забывал и наблюдать за окружающими… Через некоторое время он пришел к выводу, что и в Раю водятся вонючки. Золотой век, увы, еще не наступил.
За подиумом в тени стояли трое в боевых кожаных одеждах. Насмешник знал их так же хорошо, как и Рагнарсона. Хаакен Черный Клык – молочный брат Браги, человек-медведь, ростом превзошедший своего брата, воин, встреча с которым означала верную смерть. Еще один реликт старинных дней – Рескирд Драконоборец, бесстрашный боец, готовый по приказу Браги подобно волку вцепиться в горло врага. Рядом с ним Рольф Прешка, родом из Ива Сколовды, – человек со стальным взглядом и столь же твердой рукой. Оказаться его врагом означало обречь себя на гибель. Его беззаветная любовь к жене Браги могла бы стать смертельной опасностью для последнего, не люби его Рольф так же сильно, как и Элану.
Насмешник увидел и других старых товарищей по оружию. Они не смешивались с толпой гостей, стоя в тени ниш, на балконах и у дверей. Турран из Вороньего Грая, брат Непанты. С седой головой, но от этого не
