Я скатился по лестнице вниз, чтобы доложить обстановку Душечке. Та велела мне снова подняться наверх, заставить их прекратить молоть чушь и притащить всех сюда. Парни явились, размахивая руками, продолжая переругиваться на ходу. Душечка принялась раздавать приказы, требуя перехватить Ночных Пластунов прежде, чем они доберутся до своих.
- Лапошлеп останется здесь, - добавила она. - Все равно он не в форме. Крученый дрых в соседнем лошадином стойле с тех самых пор, как я появился здесь.
- Кейс! Ты останешься тоже. Будешь приглядывать за нашим гостем.
Ее последние слова вызвали сильное недовольство. Ворон с Молчуном злобно уставились на меня, словно на исчадие ада. Будто я нарочно все так устроил, чтобы остаться с Душечкой наедине. Болваны! После нескольких дней в лагере я все равно был ни на что не способен.
На этот раз мы влипли крепко. Из того, что показывала на пальцах Душечка, я усек одно: бежать нам было больше некуда. Мы не могли даже вернуться в колокольню храма, потому что капрал и Головня, скорее всего, слышали болтовню дурня канюка о том, как мы ловко там устроились. У самого Изгнанника за пазухой.
Канюк тоже решил поучаствовать в общем деле и вылетел на воздушную разведку, чем просто осчастливил меня. Ко мне он, правда, пока не приставал, но я достаточно наслушался, как эта чертова курица подъелдыкивает Боманца. Хотя старик всегда был в полном порядке.
Первый раз я видел Белую Розу в таком раздрызганном состоянии. Она металась по конюшне, топала ногами, начинала объяснять мне что-то жестами и тут же обрывала себя, не закончив мысль. За себя она не боялась. Просто беспокоилась о том, что станет со всеми нами и с остатками подпольщиков, если Парням не удастся перехватить Ночных Пластунов вовремя.
Не помню, сколько это длилось. Может, всего пару минут. Я вдруг заметил позади Душечки какую-то тень, но подумал, что это наконец совсем некстати проснулся Лапошлеп. Вместо того чтобы насторожиться, я принялся ругать себя за то, что сдрейфил и не воспользовался ситуацией, пока была такая возможность...
Черт! Это оказался вовсе не Крученый! Там двигался кто-то другой...
В ту же секунду, как я это понял, тот тип приставил Душечке нож к горлу.
- Развяжи моего приятеля, - приказал он. Поскольку я не двинулся с места, а продолжал растерянно таращиться на него, подлец слегка надавил на нож. Начала сочиться кровь. - Ну!! - рявкнул он.
Я начал торопливо развязывать узлы, неловко путаясь в собственных пальцах.
Именно в этот момент болван Крученый решил, что ему пора вставать. Думаю, бедный глупый раздолбай так и не успел понять, что произошло. Едва он ввалился к нам на ватных от сна ногах, протирая глаза, что- то невнятно бормоча, парень, державший Душечку, резко повернулся и полоснул его вторым ножом, зажатым в левой руке. Потом он скользнул назад, пырнул тем же ножом в бок Белую Розу, еще не успевшую толком повернуться в его сторону, а правой рукой метнул в меня тот нож, который раньше держал у ее горла. И все это - одним длинным, но быстрым змеиным движением.
Я почувствовал сильный удар в бедро. Лезвие вонзилось так глубоко, что застряло в кости. У меня все поплыло перед глазами. Загаженный пол конюшни вдруг встал на ребро и хорошенько треснул меня по лбу. Мерзавец выдернул нож из Душечки, одним прыжком оказался у стула и перерезал веревки, освободив Кена. Кена?
Потом он шагнул ко мне, с явным намерением перерезать мне глотку.
- Эй! - словно очнувшись, вдруг завопил наш гость. Долгонько я не слышал его голоса. - Не надо! Они же меня и пальцем не тронули!
- Но они второй раз суют свои грязные лапы куда не надо! Хотят нас обчистить. Один раз я их уже предупреждал...
- Давай лучше поищем мой мешок. Надо уносить отсюда ноги, пока не вернулись остальные.
Я бы расцеловал его, если б мог это сделать. Но резвости у меня сильно поубавилось. За последнее время.
Головорез взглянул на меня сверху вниз.
- Скажешь своей суке, что больше никаких предупреждений не будет. В следующий раз - ффссст! - - Окровавленное лезвие его ножа выразительно сверкнуло.
Наконец Кен отыскал свой мешок, который я когда-то обнаружил в куче камней. Он закинул его за плечо, оглянулся на меня... Оба торопливо вышли.
Когда дверь конюшни захлопнулась за ними, я стиснул зубы и выдернул нож из бедра. Рана кровоточила несильно. Ладно. Крупные сосуды не задеты - и то хлеб. Потом я дополз до Белой Розы. Она сильно побледнела от потери крови, но потребовала, чтобы я сперва занялся Крученым.
Он еще дышал, но для него, похоже, все было кончено. Я сообщил об этом Душечке. Она знаками дала понять, что нам пора действовать.
Конечно, необходимо. Но черт меня побери, я ни малейшего понятия не имел как.
В конюшню ворвался Ворон. Грудь колесом.
- Мы схватили их! - начал он с порога. - Теперь мы в безопасности... Какого черта, Кейс? Что здесь стряслось?
Тут внутрь гурьбой ввалились остальные. Включая вторично плененных Ночных Пластунов. Я рассказал все как было. Не успел я закончить, как появился один из наших маленьких союзников. Из храма. Чтобы сообщить, что Изгнанник приказал отыскать бригадира Головню, капрала и неизвестных, вырядившихся в форму его личной охраны. Любой ценой.
Боманц с Молчуном поколдовали над нашими ранами, сделав все, что можно. Потом те, кто был в состоянии, снова высыпали наружу. Там крупными хлопьями повалил снег. - Забавные дела, да? - спросил я Ночных Пластунов. Похоже, они не усматривали в случившемся ничего забавного.
По правде говоря, и я тоже.
Глава66
- Ну и что нам теперь делать? - проворчал Смед, когда они перешли на шаг, чтобы перевести дыхание. - В городе не осталось ни одного безопасного места.
- Не знаю, - ответил Старый Рыбак. - Все мои идеи остались там, откуда я тебя вытащил.
- Теперь чуть ли не всему городу известны наши имена. А та банда вдобавок знает нас в лицо.
- Ты сам не дал мне их прикончить. Если тебе придется за это заплатить, не скули и не кивай на меня.
- С меня хватит поножовщины и трупов. Объелся; Все, чего я теперь хочу, это унести ноги подобру- поздорову. - Смед попытался пристроить вещмешок поудобнее. - Мне совсем не хочется связываться с продажей зловредной железки. Зато очень хочется проснуться и забыть обо всех кошмарах.
Вокруг них закружились снежинки; начался снегопад. Рыбак проворчал что-то насчет следов, потом спросил:
- Ты можешь залечь где-нибудь хоть ненадолго? Двенадцати часов может оказаться достаточно. Но двадцать четыре - куда лучше. Скоро под стенами города появится Хромой. Тогда у нас будет больше возможностей для маневра, потому что у солдат появятся другие дела.
Единственным местом, которое пришло Смеду в голову, была местная водосточная система, построенная в те времена, когда он был мальчишкой. До того, как ее сделали, в сезоны дождей здесь были нередки паводки. Некоторые участки проходили под землей. В прежние годы дети часто прятались там во время своих игр. Но общественные работы, не служащие нуждам богатых и власть имущих, остановились давным-давно, и водостоки пришли в упадок.
В любом случае это было не то место, где ему хотелось бы прятаться, даже ненадолго. Там сейчас наверняка холодно, сыро и полно крыс. А в последнее время там же прятались преступники и прочий сброд. Но никакого другого места, где можно было бы надежно укрыться хоть на час, Смед так и не вспомнил.
- Когда я был мальчишкой, - начал он, - мы часто...
- Заткнись, - оборвал его Рыбак. - Ничего не хочу знать. Не буду знать значит никому не смогу сказать, как бы на меня ни давили Лучше назови такое место, где ты мог бы наблюдать за мной так, чтобы тебя не мог увидеть ни я сам, ни те, кто будет за мной следить.
Смед немного подумал и назвал такое место. Он его хорошо знал, потому что трудовой батальон, в котором он отбывал свой срок, проходил этим маршрутом дважды в день, утром и вечером. Он описал это место Рыбаку, а потом спросил:
