друзья, если вспомнить о том, что ему пришлось пережить за последние годы... Друзья, которых, как ему часто казалось, он потерял. Неужели он действительно так долго отсутствовал, заблудившись где-то в дебрях своего сознания? Теперь вселенная казалась юной и свежей, созданной специально для него. Даже воспоминания, оставленные звездной рыбой, и надвигающийся из центра рок не могли ее омрачить. Хорст-Иоганн простился первым, пообещав заглянуть в ближайшие выходные. За ним последовал Маус, которому пора было возвращаться к своим затянувшимся отчетам и рапортам, потом Танни, которая должна была заступить на свой пост на 'Марафоне'. Она исчезла, шепнув ему на ухо обещание, не оставившее у него сомнений, что его мужское достоинство не атрофировалось за недели в больнице. Бэкхарт молча сидел на стуле и ждал с терпеливостью каменного изваяния Рамзеса. - Пора уходить и нам, - объявила Макс через полчаса после ухода Танни. - Грете надо возвращаться к утренним занятиям. Будь умницей. И постарайся не подцепить еще одной блондиночки. Мак-Кленнон самодовольно ухмыльнулся. - Ты еще придешь? - Конечно. Я глаз с тебя не спущу. Больше ты от меня не улизнешь... Да, много воды утекло, Уолтер. Грета залилась румянцем. - Спасибо, что пришла. И тебе, Грета. Спасибо. Иди сюда. - Он обнял ее и шепнул: - Если понадоблюсь, ты знаешь, где меня искать. - Знаю. - Очень важно знать, что ты кому-то нужен. - Знаю. Я приду в субботу. Когда женщины ушли, Бэкхарт еще несколько минут сидел молча. - А вас не хватятся в конторе? - спросил наконец Мак-Кленнон. - Я не такой незаменимый, как мне казалось, Томас. Я возвращаюсь после шестимесячной операции и обнаруживаю, что у них все схвачено и никаких проблем на горизонте. - Что у вас на уме? - На самом деле, я уже сказал это, лучше, наверное, не получится. Мне жаль, что пришлось так с тобой поступить. - Вы сожалеете, но во второй раз сделали бы то же самое. - Если придется. Но не думаю, что надо будет. Теперь, черт возьми, у нас затишье. Все внимание приковано к войне. - А мы сможем извлечь какой-нибудь прок из Звездного Рубежа? Или из той информации, которую мне дали рыбы? - Ну, насчет рыбы я не знаю. Она только доказывает, что у нас есть надежда. А Звездный Рубеж... Наши друзья-сейнеры занялись им вплотную. Планетка - настоящий заповедник военных технологий будущего. Некоторые самые простые системы можно будет использовать уже в следующей стычке. - Боги мертвы. Да здравствуют боги, - сказал Мак-Кленнон про себя. - Что? - Да так, чепуха. - Давным-давно, в другой жизни, я обещал тебе отпуск. А вместо этого послал на флот Пейна. На этот раз я посылаю тебя домой. Я уже передал в Приют, чтобы подготовили для вас дом. Бери с собой Мауса. - Мауса? - Маус вытаскивал тебя, когда становилось жарко. Теперь твоя очередь. Он на грани срыва. Сангарийцев нет, а его с детства питала именно ненависть к ним. - Да. Понимаю. Оказалось, чтобы покончить с операцией и передать дело в трибунал, потребовались целые горы писанины. С трибуналом удалось покончить, просто выступив с показаниями. Томас дал необходимые объяснения, все прошло гладко, без всяких проблем. Казалось, психотехи починили его так, что он стал лучше своего исходного варианта. Работал он как вол, и у него еще оставались силы носиться с одной дружеской вечеринки на другую. Он вспоминал о Маусе, о тех днях, когда казалось, что Шторм бывает одновременно в десятке мест, занимается сотней дел и проектов одновременно. Теперь Маус превратился в свою противоположность. Он ничего не мог довести до конца. В конце концов все закончилось. 'Марафон' принял их на борт и доставил на тихий мир Циньяна, названный Приютом за то, что стал домом для миллионов ушедших в отставку гражданских служащих и командного состава служб. Но Танни Ловенталь это путешествие могло показаться унылым. Возвращение домой. Последняя операция дала ему немного денег, немного марок и монет для коллекции, несколько старых и новых воспоминаний и перемирие с самим собой. Почему-то этого было недостаточно. Но он обрел своих друзей, людей, которых ему так долго недоставало. Откуда же это разочарование? На душе оставался один рубец, который психиатрам так и не удалось до конца залечить. Он не мог забыть Эми. Они ведь так и не порвали по-настоящему. Они так и не сказали 'конец'. Они просто пошли разными путями. Он любил, чтобы все было расставлено по полочкам. Шло время. Лето Циньяна превратилось в осень. Осень постепенно перешла в зиму. Маус с Мак-Кленноном играли в шахматы и ждали, становились все ближе, и наконец Маус рассказал всю историю своего прошлого, поведал о причинах своей ненависти к сангарийцам. Мак-Кленнон старался мягко поддержать друга, не дать ему окончательно скатиться в пропасть, потом все так же мягко начал помогать ему подняться на ноги. Решение трибунала, постоянно откладываемое, не становилось ближе. На Циньяне совсем не чувствовалось, что идет война. Луна Командная в шесть раз увеличила свой флот и начала строить новые корабли, но во всем остальном жизнь в Конфедерации текла как прежде. Время от времени наведывалась Танни. Макс и Грета тоже о нем не забывали. И все же... Иногда, по ночам, когда темное зимнее небо было пугающе прозрачным, Мак- Кленнон откладывал в сторону коллекцию марок, коробку с монетами или роман, который начал писать, и выходил на веранду. Вздрагивая от холода, он смотрел на звезды, бледно светившиеся неземными созвездиями, и воображал огромные корабли, похожие на стальные летающие джунгли. Он думал о стадах золотых драконов и о прожившем миллионы лет звере, которого он научил шутить. Он никогда не любил ее больше, чем теперь, когда она потеряна для него навсегда. Маус сказал ему:.. Возможно, она станет пугать его именем его собственного ребенка. Теперь она не стала бы его ненавидеть. Она бы поняла. Но есть еще условности, которые нужно соблюдать, и ветер общественного мнения, против которого не поплыть... Жизнь никогда не идет так, как тебе хочется. Каждый подвержен действию социальных эквивалентов теорий этого мерзкого старикашки Гейзенберга. Затрещал коммуникатор. Мак-Кленнон поднял трубку. - Маус, - крикнул он через минуту, - на несколько дней заглянет Юпп. Томас вернулся на террасу. Корабль прожег небо, спускаясь по направлению к сияющим башням города, чьи сказочные золотистые шпили поднимались над дальним лесом. Мак-Кленнон притворился, что это падающая звезда, и загадал желание. - Сыграем партию, пока ждем? - Давай, - усмехнулся Маус. - Подожди лыбиться. На этот раз я тебя обыграю, приятель. И он обыграл. В конце концов обыграл.
